– А она должна меня обрадовать?

– Вообще-то да, – уверенно заявила маркиза.

– Русский флот сейчас на Балтике?

– Да.

– В таком случае я не вижу причин для радости. Русские не имеют сильного флота, только легкие силы, представленные фрегатами и шлюпами. Первые конечно же хороши на торговых коммуникациях противника и могли бы серьезно подпортить кровь англичанам. Но Петру для начала нужно было вывести часть флота из балтийской лужи и только потом объявлять войну. А в подобной ситуации это не более чем широкий жест. Англичанам достаточно перекрыть проливы, чтобы запереть русских на Балтике. Как они уже поступили с нашим Средиземноморским флотом.

– Позволь с тобой не согласиться, Луи. Русские весьма серьезный противник, а Петр, при всей твоей к нему неприязни, весьма прозорливый монарх. Не думаю, что он стал бы сотрясать воздух пустыми угрозами. Ведь он, так же как и ты, прекрасно сознает, что должен будет воевать с Англией в первую очередь на море.

– Ты веришь в то, что русские смогут что-то противопоставить англичанам?

– Более чем. Не следует недооценивать Петра. Знаешь, едва только я получила весть о войне, как невольно вспомнила покойного кардинала Флери. Вернее, его последние слова. Ты помнишь, что он сказал в момент своей кончины?

– Как мне передали, он отчего-то помянул английскую породу собак. По-моему, он сказал «бульдог».

– У тебя великолепная память, дорогой. Именно «бульдог». А еще никто не сомневался в том, кто именно направлял руку того стрелка.

– Разумеется. Все уверены, что это были русские. Как, впрочем, и я. Помнится, в тот день я повздорил с кардиналом ввиду устроенного им заговора против Петра. Не сказать, что я столь уж сильно был недоволен самим заговором, меня скорее возмутило то, что у этих увальней ничего не получилось. Так что никаких сомнений, это была рука Петра.

– Именно. А мог ли сам проницательный Флери не понять, откуда именно был нанесен удар? Сомневаюсь. Так вот, я думаю, что перед смертью он назвал «бульдогом» русского царя. Я успела поинтересоваться, что это за порода, и выяснила, что этих собак в Англии используют для развлечения и с их помощью загоняют быков. Собачки эти не столь велики в холке, но достаточно свирепы и храбры, чтобы атаковать огромных быков. А еще они обладают смертельной хваткой и если сомкнули свои челюсти на жертве, то не отпустят, пока не издохнут сами или не убьют своего противника.

– К чему эта аллегория? – пожал плечами Людовик.

– А ты вспомни, как несладко пришлось Турции, потерявшей огромные территории за весьма короткий срок. Вспомни Швецию, которая всего-то за месяц умудрилась лишиться Финляндии и едва не оказалась под пятой русских солдат. И вспомни, насколько легко и даже играючи русские приструнили шведский флот, а несколькими годами ранее буквально уничтожили турецкий. Я уверена, что Англия обрела серьезного противника, настолько серьезного, что, возможно, наши дела в колониях наконец придут в норму. Во всяком случае, вступление в войну русских не позволит Георгу отправить в Вест-Индию дополнительные силы, и там сохранится паритет в военных кораблях, что уже хорошо для нас. Но по-моему, англичанам придется сильно пожалеть о том, что они были столь пренебрежительны к русским.

– Значит, говоришь, «бульдог», – задумчиво произнес король. – Ну что же, будем надеяться, что это окажется правдой и Англия поплатится за свое нахальство. У тебя все, дорогая?

– Нет. На десерт я приготовила тебе необъезженную лань. Если ясновельможный пан соизволит сегодня навестить Олений парк, то он непременно с ней встретится.

– Ясновельможный пан соизволит, – плотоядно улыбаясь, с придыханием произнес король.

Когда маркиза вернулась в свой особняк, там ждала еще одна депеша из России. Либо посланника отправили в путь вскоре после первого курьера, либо тот мчался не щадя сил. В любом случае новость наверняка была важной. Жанна с нетерпением сорвала печать и впилась в строки послания.

Х-ха! А она о чем говорила! Не-эт, Петр не так-то и прост. Подумать только, по Петербургу ходят упорные слухи о том, что Петр отправил в Вест-Индию эскадру, в состав которой вошли корабли Добровольческого флота. Непонятно, как именно русским удалось держать подобное в тайне, но они вообще любят скрытничать. Так что эти слухи вполне могли быть оправданными.

Если это действительно так, то ситуация в Вест-Индии резко меняется. Сомнительно, что русская эскадра отправилась в столь дальний поход для банального грабежа. Значит, англичанам придется несладко. Конечно, английская эскадра, насчитывающая семь линейных кораблей и восемь фрегатов (во всяком случае, так следует из предоставленных ей сведений), это серьезная сила. Но свора собак в состоянии задрать медведя, а русские моряки уже доказали, что способны кусаться, и кусаться больно.

Маркиза окинула взглядом свой рабочий стол. Нет, другие дела могут и обождать. Ей же необходимо вернуться в Версаль. Король должен непременно знать об этой новости. Что бы там про нее ни говорили, но она в первую очередь была секретарем и другом короля, и именно за это особенно им ценима.

Глава 8
Наместник

– Мичман Буров.

– Я, господин капитан! – Юноша выше среднего роста, худощавого телосложения, обернулся к капитану и лихо бросил раскрытую ладонь к обрезу фуражки.

Хм. Вообще-то все это у него вышло как-то нескладно. Если в том, что касалось изучения различных наук, он мог дать фору многим выпускникам столичного университета, то внешне он выглядит довольно неловким, что свойственно юношам, слишком быстро прибавляющим в росте. Впрочем, он и был юношей. Это без труда мог рассмотреть любой, даже не искушенный человек.

Правда, несмотря на свою нескладность, Буров обладал недюжинной силой, чем в длительном океанском переходе успел блеснуть. Были и шторма и штили. Так что продемонстрировать свои физические данные у него была возможность. Как, впрочем, показать и свои знания морской науки, нередко обходя остальных мичманов.

Разумеется, его знания носили сугубо академический характер и начали обрастать реальным опытом только в этом походе. До этого ему доводилось несколько раз ходить под парусом лишь на баркасе и только в прибрежных водах.

Вообще-то в военно-морских училищах обучали вдумчиво, без дураков. Нечего было и думать, чтобы пришедший на корабль мичман не имел за плечами как минимум двух учебных походов под парусом. Причем не баркаса, а самого настоящего корабля, где гардемарины проходили практику по самым различным специальностям. Но это-то и было удивительным в мичмане Бурове.

– Мичман Козельский, – окликнул капитан второго молодого офицера.

– Я, господин капитан! – Даже на первый взгляд этот был на несколько лет старше первого.

– Приказываю выдвинуться в составе абордажной команды на задержанное судно. Старшим мичман Козельский.

– Есть, – спокойно и с достоинством ответил Козельский.