– Почему нельзя? Какая мне от него польза? Я же не деньги в Терагай выкидываю. Единственное, что я могу с ним сделать, – продать золотых дел мастеру.
– Или волшебнику – это же могущественный артефакт.
– Но даже вы не знаете, что именно оно может. Так что даже для вас это просто кусок золота, пусть и ценный.
– Такова жизнь, – пожал плечами Делари. – Моя жизнь – постоянно пытаюсь выжать что-нибудь ценное из неподатливых крупиц могущества.
Хект не стал отвечать. Если уж Делари хочет выжать что-нибудь ценное из него самого, пусть выражается яснее.
Принципат, казалось, не расстроился, а, наоборот развеселился.
– Терпение, Пайпер, одно из моих главных достоинств. Хорошо, я тщательно изучу его. Свободного времени у меня, как известно, навалом. Разузнаю что-нибудь занимательное – сразу тебе сообщу. Кто знает? Может, это всего лишь безделушка и можно с чистой совестью отдать ее Бруглиони.
Старику удалось его удивить. И Хект не стал этого скрывать.
– Мало-мальски внимательным людям давно уже известно: Бруглиони разыскивают талисман, принадлежавший принципату Дивино, – пояснил Делари. – А еще они подозревают, что этот самый талисман оказался в руках у их бывшего наемника Пайпера Хекта.
Делари, как всегда, знал гораздо больше, чем следовало. Пайпера это пугало.
У Хекта были свои секреты, которыми он не хотел делиться даже с дружественным членом коллегии.
Старик улыбнулся с таким видом, словно точно знал, о чем Пайпер сейчас думает.
Несмотря на постоянные покушения, Хект всегда ходил без телохранителей, в надежде, что неприметность защитит его гораздо лучше. Он никогда не одевался подобающе для своего звания. Некоторых во дворце Чиаро это оскорбляло, зато Пайпер легко сливался с толпой и ничем не отличался от любого другого иноземца в Броте.
По дороге к Анне он заглянул к Пинкусу Горту на ипподром. Гортовы солдаты разбили лагерь прямо на площади.
– Ужасно выглядишь, – сказал ему Хект. – Тебе надо поспать.
– Я тебя тоже люблю. Да, мамочка, скоро пойду в кроватку. Мы уже почти закончили, и теперь я смогу немного передохнуть. Вряд ли мы найдем тут еще живых. Спасибо, что прислал своих людей.
– Не за что. Мне выскажут, конечно, свое неудовольствие, но со службы не погонят.
– Разволновались из-за беспорядков? Слыхал, у вас там чуть восстание не началось.
– Да. Один из твоих парней там был. В самой гуще событий.
– Бо? Он молодец, отлично работает. Как только с этим дерьмом покончим, возьмусь за смутьянов.
– Он тебе очень нужен?
– Кто? Бо? Почему ты спрашиваешь?
– Хочу одолжить его на время. В ту толпу затесался один тип, которого там быть не должно было. Он вообще вроде как мертв. Мне нужно его выследить.
– Важный тип?
– Возможно. Хочу разузнать наверняка.
– Бо где-то тут. Вот вздремну, а потом поговорю с ним.
– Я буду у Анны.
Чем ближе Хект подходил к дому Анны, тем больше ему становилось не по себе. Ощущение было такое, словно за ним неотступно следят. Он даже попытался вычислить соглядатая, но безуспешно – слишком много людей бродило по улицам.
– Что с тобой? На тебе лица нет, – сказала Анна, впуская его в дом.
Он поведал ей несколько сокращенную версию событий.
– И как же ты теперь собираешься вести дела с принципатом Донето?
– Он не знает, что мне известны его замыслы.
– Я бы на твоем месте не была так уверена. А что Пинкус?
Пайпер уже много раз со всем тщанием обдумывал этот вопрос.
– В смысле?
– На чьей он стороне? Горт ведь никогда не скрывал, что он человек Донето. К кому он примкнет в случае чего?
– Не знаю. Думаю, он и сам не знает. На подобные вопросы отвечаешь сам себе, лишь оказавшись в соответствующей ситуации. Я и про себя-то не совсем уверен. Считаю себя человеком принципата Делари. Хочу так думать. Но жалованье-то мне платит церковь. А Донето, во всяком случае на людях, изо всех сил поддерживает Безупречного.
– Будь осторожен.
– Буду. Обещаю тебе. Ты куда-нибудь выходила?
– Только за водой. Дети ходили со мной. А что?
– О чем говорят возле колодца?
Как и везде, в Броте женщины, приходя за водой, всегда обменивались последними сплетнями.
– Сегодня народ уже поспокойнее. Все чувствуют облегчение, только не знают почему.
– Ну, тут все просто. Чудовище мертво.
В комнату вошли дети. Вэли несла поднос с чашками, в руках у Пеллы была книга. Мальчуган очень хотел похвастаться своими успехами, и Хект ему это позволил, хоть и не верил, что за несколько дней Пелла сильно преуспел. Так и оказалось.
– Прекрасно завариваешь чай, Вэли.
Девочка даже не вздрогнула, но ее красноречивый взгляд, брошенный в его сторону, словно бы говорил: придумай что-нибудь поумнее. Пайпер улыбнулся и подмигнул, Вэли подмигнула в ответ.
– Меня беспокоят планы Делари, – сказал Хект Анне.
– О чем ты?
– Когда мы его нашли, он заявил, что обрушение произошло из-за взрыва бочки с огненным порошком, который он поджег, чтобы убить чудовище.
– И что с того? Думаешь, он сам не дотащил бы туда целую бочку? Или одной бочки недостаточно для таких разрушений?
– Достаточно. Огненный порошок – очень сильное оружие, если, конечно, его правильно изготовили. Нет, меня беспокоит то, что он объяснять не стал. Волшебство ведь началось уже после того, как рухнул ипподром.
– Понимаю.
– Если чудовище погибло при взрыве, откуда же столько магии?
Хект взглянул на Вэли. У девчушки был такой вид, будто она вот-вот лопнет от нетерпения. Через секунду Вэли схватила поднос, другой рукой вцепилась в Пеллу и потащила его на кухню.
– Похоже, сейчас мы услышим любопытную версию, – усмехнулась Анна.
Значит, молчунью все-таки можно заставить говорить? Просто надо подкинуть ей задачку посложнее.
Раздался стук в дверь.
– Ты кого-то ждешь? – спросил Хект.
– Нет, – покачала головой Анна. – Это к тебе, скорее всего. Или к детям.
Она пошла к дверям, а из кухни тем временем вернулся Пелла и облокотился о спинку кресла, в котором минуту назад сидела Анна.
– То чудовище под землей было ведь почти богом, да? – начал он.
– Оно было весьма могущественным Орудием, ты прав. Только не богом, а демоном. Бог один.
– А может так быть, что волшебство начало твориться, когда оно стало помирать?