Одновременно были убиты и другие представители фамилии Романовых. Но кое-кому удалось бежать не без помощи со стороны европейских монархий. Линия престолонаследия, ранее вполне ясная, была разрушена убийствами в Ипатьевском доме и расправами над другими членами императорского семейства. То, что называлось династией Романовых, оказалось рассеяно по всей Европе, а позже и по всему свету. С тех пор то один, то другой ее представитель предъявляет претензии на царскую корону, представляя те или иные свидетельства в свою пользу.
Сегодня уцелевшие Романовы разделены на четыре основные ветви. Каждая ведет начало от императора Николая Первого, прадеда царя Николая, убитого в доме Ипатьева. Сегодня вечером представители всех четырех ветвей встречаются в доме 151 на авеню Георга V.
— Зачем?
— Чтобы избрать следующего царя России.
Мартен никак не мог взять в толк, что происходит.
— О чем вы говорите? В России больше нет царей.
Коваленко в очередной раз отхлебнул водки.
— Российский парламент тайно проголосовал за восстановление императорского престола в виде конституционной монархии. Президент России официально объявит об этом в субботу в Швейцарии, на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Новый царь станет чисто номинальной фигурой без каких-либо властных полномочий. Его основная и единственная роль — сплочение русского народа, мобилизация его духа, национальное возрождение. А еще — налаживание связей с общественностью по всему миру. — Детектив усмехнулся. — Знаете ли, этакий рекламный суперагент по проталкиванию российских товаров и услуг. Способен, например, помочь поставить на ноги туристическую индустрию.
Мартен почувствовал, что запутывается еще больше. Сама мысль о том, что Россия стремится к возвращению монархии в какой бы то ни было форме, казалась ему совершенно неправдоподобной. Но какая связь между этой фантастикой и тем, что происходит здесь и сейчас?
Коваленко еще раз приложился к своему стакану.
— Может быть, ситуация станет для вас яснее, если я скажу вам, что людей, которых, как мы считаем, убил в Северной и Южной Америке Реймонд Торн, прежде чем устроить кровавую баню в Лос-Анджелесе, объединяет не только то, что они русские.
— Неужели Романовы?
— Не просто Романовы, мистер Мартен, а очень влиятельные представители этого семейства, даже те, что были портными в Чикаго.
Николас не верил своим ушам:
— Так вот в чем, оказывается, дело! Борьба за власть внутри семьи Романовых по вопросу о том, кто из них станет царем?
Коваленко медленно наклонил голову:
— Пожалуй, что так.
Дом № 151 на авеню Георга V, 19.30
Оживленный коротышка слегка покачивался взад-вперед при разговоре. Этого элегантно одетого низкорослого мужчину вряд ли можно было спутать с кем-либо другим. Николай Немов, очень влиятельный и безмерно популярный мэр Москвы. Сейчас он, стоя в центре великолепного мраморного зала, разглагольствовал перед группой одетых в смокинги Романовых, представлявших все четыре ветви семейства.
При его виде у великой княгини Екатерины перехватило дыхание. Никки, как называли Немова друзья, был одним из самых ценных ее «завоеваний». Потребовался не один год осторожных усилий, чтобы постепенно установить с этим человеком доверительные отношения. Они сдружились настолько, что могли подолгу болтать по телефону, зачастую ни о чем, как водится между закадычными приятелями. Но то, что он приехал сюда, явилось для нее полной неожиданностью. Но если мэр сделал это ради нее и ее сына, великого князя Сергея, то сражение можно считать выигранным досрочно. Конечно, без боя победу соперники не отдадут, но все их усилия будут тщетны. Учитывая влияние тех, кто беседовал сейчас с Немовым, великая княгиня могла смело заключить, что долгая война подошла к концу и принято верное решение. Императорская корона Романовых вскоре будет возложена на голову ее сына. Впрочем, для нее великий князь Сергей уже давно был царевичем.
Питер Китнер сидел один в своем лимузине, добравшемся наконец до Триумфальной арки. Шофер был очень осторожен — под порывами метели он медленно вел машину по опустевшим улицам, которые словно специально освободили от людей для того, чтобы наилучшим образом продемонстрировать образцы парижской архитектуры. Перед глазами Китнера маячил Хиггс, который, сидя сбоку от водителя, говорил о чем-то по мобильному телефону. Однако, поскольку переднее сиденье было отделено от салона стеклянной перегородкой, о содержании разговора оставалось только догадываться. Снег и стекло отгородили Китнера от внешнего мира, и он чувствовал себя пленником в одиночной камере.
— Почему же Китнер держит в тайне то, что он один из Романовых? — допытывался Мартен у Коваленко. Окно дребезжало под напором ветра и снега, отчего в номере казалось холоднее, чем было на самом деле.
— Это вопрос к нему, а не ко мне. — Коваленко был поглощен чтением записки, пришедшей по электронной почте и только что выскочившей на экране. А теперь ему предстояло на нее ответить.
— Кто в семействе знает об этом?
— Думаю, немногие, если об этом вообще кому-то известно. — Коваленко попытался сосредоточиться на сочинении ответного послания. — Может, лучше о погоде поговорим? Какая метель разыгралась…
— А я хочу поговорить о Питере Китнере. — Николас подошел поближе и заглянул русскому через плечо. На экране он увидел лишь текст, набранный кириллицей, который ничего ему не говорил. — Достаточно ли у него влияния, чтобы добиться голосования за нужного кандидата в цари? Не за этим ли он поехал на ужин? Наверное, хочет потом, когда царь уже будет сидеть на троне, напомнить ему о своей услуге и добиться расширения деловых операций в России?
— Я всего лишь следователь. Распутываю убийства. А власть и политика не моя епархия.
— На кого работает Реймонд? Каково его место в этой «войне Романовых»?
Коваленко наконец дописал свое послание и отправил его. Затем поднял взгляд на своего собеседника.
— Возможно, вам будет интересно содержание сообщения, которое я только что получил из моего управления в Москве. Мне переслали коммюнике Интерпола из Цюриха. Пошли детишки на пруд покататься на коньках и наткнулись в лесочке неподалеку на труп мужчины.
Мартен внутренне подобрался, предчувствуя, что услышит сейчас нечто важное.
— И что же?
— Глотка перерезана так, что голова едва держится на туловище. Нашли его сегодня примерно в три часа дня. Полиция полагает, что со времени убийства прошло несколько часов. Вскрытия еще не было.
— У вас есть телефонный справочник Парижа?
— Есть. — Коваленко с озадаченным видом нагнулся к прикроватной тумбочке, с трудом выдвинул перекосившийся ящик, вынул оттуда потрепанный том и подал Мартену.