— Нет. Когда он ушел, я осталась в своем кабинете.
— Так вот, эта уборщица — женщина по имени Мэриан Уолден — утверждает, что слышала громкую ссору, предшествовавшую уходу мистера Сандерса. Она говорит, что слышала, как мужской голос сказал: «Это не лучшая идея, я не хочу этого делать», и как женский голос сказал: «Чертов ублюдок, ты не можешь меня вот так оставить». Не можете ли вы припомнить, не приходилось ли вам говорить что-нибудь подобное?
— Нет. Я говорила что-то вроде: «Ты не можешь так мной поступать».
— Значит, вы не можете припомнить, говорили вы: «Ты не можешь меня вот так оставить»?
— Нет, не могу.
— А мисс Уолден уверена, что слышала это.
— Откуда я знаю, что там послышалось вашей мисс Уолден, — огрызнулась Джонсон. — Все это время двери были закрыты.
— А разве вы не говорили достаточно громко?
— Да не знаю я! Может быть…
— Мисс Уолден утверждает, что вы кричали. Кстати, мистер Сандерс утверждает то же самое.
— Ничего не знаю…
— Ну и ладно. Дальше. Мисс Джонсон, вы утверждаете, что сообщили мистеру Блэкберну о невозможности дальнейшей работы с мистером Сандерсом сразу после злополучного совещания, состоявшегося во вторник утром, так?
— Да, так.
Сандерс подтянулся, осознав внезапно, чего не учла Мередит в своем заявлении. Он был настолько сбит с толку, что совсем упустил из виду то, что Мередит явно соврала насчет времени, когда она поделилась своими неприятностями с Блэкберном. Ведь он, Сандерс, пришел в кабинет Блэкберна сразу после совещания — и Фил уже знал…
— Мисс Джонсон, не могли бы вы поточнее назвать время, когда вы встретились с мистером Блэкберном?
— Да не знаю я! После совещания…
— Ну хоть приблизительно?
— Ну, часов в десять.
— Не раньше?
— Нет.
Сандерс покосился на Блэкберна, который, будто аршин проглотив, сидел в конце стола. Тот нервно грыз свою губу.
— Должна ли я просить мистера Блэкберна подтвердить это? — поинтересовалась Фернандес. — Я полагаю, что его секретарь регистрирует подобные звонки, так что если у него нелады с памятью…
Воцарилось краткое молчание. Все посмотрели на Блэкберна.
— Нет, — сказала наконец Мередит. — Нет. Я, по-видимому, неправильно выразилась. Я хотела сказать, что говорила с Филом сразу после первого утреннего совещания, непосредственно перед вторым.
— Первое утреннее совещание — это то, на котором отсутствовал мистер Сандерс? То, которое состоялось в восемь часов утра?
— Да.
— То есть поведение мистера Сандерса на втором совещании, том самом, на котором он стал противоречить вам, не могло иметь отношения к вашему решению переговорить с мистером Блэкберном? Потому что вы уже переговорили с мистером Блэкберном до того, как мистер Сандерс высказал свое мнение?
— Ну, я же говорю вам, что неточно выразилась…
— У меня нет больше вопросов к свидетелю, ваша честь.
Судья Мерфи захлопнула свой блокнот. По ее лицу было совершенно невозможно прочитать, к какому выводу она пришла. Посмотрев на свои часы, она сказала:
— Сейчас у нас половина двенадцатого. Объявляю двухчасовой перерыв на ленч. Кроме того, адвокатам обеих сторон понадобится время, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и решить, как дальше поступить. — Судья приостановилась. — Ну и, конечно, если адвокаты по какой-либо причине захотят встретиться со мной, я всегда к их услугам. Если же стороны пожелают продолжить заседание, я жду всех ровно в половине первого. Желаю вам приятного аппетита. — Судья Мерфи повернулась и вышла из комнаты.
Следом встал Блэкберн и провозгласил:
— Лично я хотел бы незамедлительно встретиться с глазу на глаз с адвокатом другой стороны.
Сандерс посмотрел на Фернандес. Та выдала намек на улыбку:
— Не могу не принять вашего предложения, мистер Блэкберн…
* * *
Трое юристов стояли у фонтана. Фернандес что-то оживленно говорила Хеллеру, придвинувшись к нему совсем близко. Блэкберн стоял чуть поодаль, прижав к уху свой портативный телефон. По другую сторону фонтана Мередит Джонсон говорила по телефону, сердито жестикулируя.
Сандерс стоял в сторонке сам по себе и наблюдал за ними. Он не сомневался; что Блэкберн станет предлагать мировую. Фернандес разнесла версию Мередит в клочья, доказав, что та лично приказала секретарше купить вино, презервативы, запереть дверь кабинета и отменить все назначенные на вечер встречи. Было ясно, что Мередит Джонсон отнюдь не была начальником, подвергшимся приставаниям подчиненного: она планировала эту встречу добрых полдня. Ее реплика, доказывающая недвусмысленность ее намерений — «Ты не можешь вот так меня оставить», — была услышана уборщицей. Кроме того, ее уличили в том, что она неверно назвала время и мотивы своего разговора с Блэкберном, тем самым опровергнув мотивы своего поступка.
Ни у кого не было ни малейшего сомнения в том, что Мередит лгала. Единственным вопросом было, как теперь намерены поступить Блэкберн и руководство «ДиджиКом». Сандерс достаточно долго протирал брюки на семинарах, посвященных вопросам преследований по сексуальным мотивам, чтобы понимать, каким должно быть их решение. Особого выбора у компании не было.
Им придется ее уволить.
Но как они поступят с Сандерсом? Это был совсем другой вопрос. Интуиция ему подсказывала, что, предъявив свои претензии, он сжег за собой мосты, и в компании места для него уже не найдется. Сандерс подстрелил любимую канарейку Гарвина, и Гарвин ему этого вовек не простит.
Ясно: обратно на работу его не возьмут. Скорее всего, они выплатят ему отступного.
— Они уже договариваются о мировой? Сандерс повернулся и увидел Алана, одного из детективов, только что подошедшего с автостоянки. Тот, только взглянув на адвокатов, оценил ситуацию.
— По-моему, да, — ответил Сандерс. Алан украдкой покосился на юристов:
— Должны бы… У Джонсон много проблем, и об этом знает чуть не вся фирма. Особенно ее секретарша.
— Вы говорили с ней вчера вечером? — поинтересовался Сандерс.
— Ага, — ответил детектив. — Херб отыскал уборщицу и записал ее показания на пленку, а у меня было свидание с Бетси Росс. Она чувствует себя очень одинокой в новом городе и поэтому пьет несколько больше, чем надо. Я ее тоже записал.
— А она об этом знает?
— А ей и не надо этого знать, — пояснил Алан. — Законом это допускается. — Присмотревшись к группе спорящих адвокатов, он добавил:
— Блэкберн, похоже, решил повыделываться.
Луиза Фернандес с сердитым лицом подошла к ним.
— Черт их подери! — выругалась она.