— Садитесь, месье Малюри. Рада, что вам удалось освободиться. Вам приходится нелегко!
Она смотрела на Клебера так сочувственно, что ему и самому себя стало жалко.
— Да, пожалуй, — сказал он. — Когда такое изо дня в день…
— Вы прекрасный брат. Такая преданность и заботливость — в вашем возрасте это просто невероятно.
«Уж не собирается ли соцзащита меня орденом наградить?» — усмехнулся про себя Клебер.
— Но надо хоть немножко подумать о себе. Любая самоотверженность имеет пределы. Вы не должны ставить под угрозу свое будущее.
Конечно, не каждая девушка обрадуется, что у ее парня есть довесок в виде умственно отсталого братца. Но пока Умник не так уж страшно ему мешал.
— Я не призываю вас быть эгоистом, но во всем надо знать меру.
Мадам Барду любила повторять на сто ладов прописные истины. Прошло минут десять, прежде чем она перешла к сути дела:
— Месье Малюри-старший, ваш отец, попросил меня изыскать возможность снова поместить Ум… то есть Барнабе в Маликруа.
Клебер, чуть не задремавший под ее наставления, вскинулся:
— В Маликруа?
— Я знаю… — мадам Барду протянула руку, предупреждая его возражения, — знаю, что у вас были претензии к этому учреждению. Но теперь администрация сменилась, и если раньше некоторые тамошние методы, например, злоупотребление лекарствами, действительно могли вызывать нарекания, то теперь персонал получил указания…
Бла-бла-бла… поток казенных слов снова вогнал Клебера в сон.
— Короче говоря, я предлагаю вам, по согласованию с вашим отцом, который является официальным опекуном Барнабе, поместить его в интернат на пятидневку, с понедельника по пятницу. А в пятницу вечером или в субботу утром, как вам будет удобнее, вы сможете его забирать. В Марли-ле-Руа легко добраться на городском транспорте.
Еще несколько недель назад Клебер крикнул бы: «Маликруа? Ни за что!» Но он страшно устал… Доводы мадам Барду, которая так его расхваливала, показались ему не лишенными смысла.
— Отец заедет к вам за Барнабе в воскресенье и сам отвезет его в Маликруа, — завершила беседу мадам Барду.
Клебер, прощаясь, пожал ей руку. Судьба месье Крокроля была решена.
— Чего эта мадам от тебя хотела? — поинтересовалась Захра.
Клебер передернул плечами, словно речь шла о пустяках.
— Предложила поместить Умника в Маликруа на пятидневку.
— Ты отказался? — спросила Захра, уверенная, что Клебер ответит «да».
— Нет, — сказал он.
Оба замолчали, обоим было неловко.
— Умник и Амира хорошо играли, — сказала Захра. — Устроили конкурс, кто лучше нарисует кролика…
Клебер разозлился: ему показалось, что Захра его в чем-то упрекает.
Вечером Клебер сообщил ребятам, чем кончился разговор с соцзащитой. Сказал, когда брата поблизости не было.
— Умник знает?
— Нет еще.
— А ты не мог отказаться?
— Но так решил отец… он же опекун…
Клеберу стало до ужаса стыдно. Конечно, отказаться он мог.
— Я буду забирать его в пятницу вечером. И все выходные буду с ним.
Голос у него дрогнул.
— Так будет лучше для твоей учебы, — стал утешать его Эмманюэль. — Брат братом, но нужно же и о своей жизни подумать. Да и Умнику нужна специальная среда. В Маликруа есть педагоги, они будут стимулировать его умственное развитие. А здесь что? Он только деградирует.
Клебер кивнул — спасибо, мол, за поддержку.
— Черта с два! — вспылил Энцо. — Вы слышали когда-нибудь, как Умник играет в Маликруа? Он боится этого места до жути!
Клебер закрыл лицо руками.
— Помог другу, нечего сказать! — Эмманюэль сверкнул глазами на Энцо. — Думаешь, ему легче стало?
— Да плевать мне, легче ему или нет! Я думаю об Умнике.
— А кто тут им будет заниматься? Ты, что ли? Ты мне сам недавно говорил, что тебе надоело возиться с ним вместо Клебера!
Энцо с Эмманюэлем подступили друг к другу, как два петуха.
— Не хватало только, чтобы вы сцепились, — вмешался Корантен. Арья положила руку Энцо на плечо, успокаивая его. Эмманюэль заметил это и побелел.
— Из-за чего драка? — с порога спросил Умник. Оказывается, он вовсе и не думал спать. Его появление охладило страсти.
— Да так, ерунда, — ответила ему Арья. — Мальчишки вечно спорят по пустякам.
— Тебя хотят опять отправить в Маликруа, — сказал Энцо.
Арья ткнула его кулаком:
— Что ты мелешь!
— А что, разве неправда?
— Я не поеду в Маликруа? — Умник умоляюще посмотрел на брата.
— Нет… ну, пока еще нет, — еле выговорил Клебер.
— А потом?
— Потом да.
— Через десять лет?
— Нет, пораньше.
— В следующий понедельник, — рубанул Энцо.
И получил еще один тычок.
— Не бей Энцо, — сказал Умник.
У Корантена в горле стоял ком. Давно ему не было так хреново.
— Месье Крокроль не хочет в Маликруа.
— Он игрушечный, ты же знаешь, — сказала Арья.
Умник помотал головой:
— Он прыганет из окна.
Дело пахло самоубийством. Корантен не выдержал и побежал в свою комнату — не хотел реветь на людях. А Эмманюэль подошел к Клеберу и сказал вполголоса:
— Не поддавайся на шантаж. В таких заведениях на окнах решетки.
Услышав это, Клебер остолбенел.
Арья взяла Умника за руку, вышла с ним из гостиной и повела по коридору. Клебер слышал, как она его уговаривала:
— Понимаешь, это же всего на несколько дней. Ты будешь жить то в Маликруа, то тут. Чтобы Клебер мог хорошо учиться в школе. Ты ведь любишь брата, правда?
Эмманюэль ободряюще похлопал Клебера по плечу:
— Все утрясется, вот увидишь. Надо найти разумное соотношение между твоими и его интересами.
Энцо отвернулся от них, подошел к окну и уставился на улицу. Право каждого — решать, на чьей ты стороне.
Следующие несколько дней прошли довольно мирно. Клебер поговорил с Умником по поводу Маликруа. Показал ему на календаре все дни недели и отметил крестиками будни — с понедельника по пятницу.
— А по субботам и воскресеньям ты будешь возвращаться домой, мы пойдем гулять в Тюильри или…
— Или к Амире?
— Или к Амире, — согласился Клебер.