Почти не сбавляя хода, я пролетела четыре квартала и выскочила на круговой объезд площади Эль Сокало. В самый неожиданный момент развернулась и метнулась к Башне Свободы. Резкий поворот влево – и я врываюсь на подземную парковку под Башней, проезжаю насквозь, выпрыгиваю на поверхность у самого Музея Конституции, снова левый поворот, нырок на парковку под супермаркетом… А вот с Эстакады я скрылась, нарушив все мыслимые правила – в последний момент, углядев дырочку, едва не поперек четырех рядов прыгнула вправо, на съезд. Необходимости в этом не было, похоже, Энрике потерял меня из виду уже на Эль Сокало.
К конному клубу я приехала минута в минуту. Парковка была заполнена только наполовину, судя по всему, гости не спешили. Я нахально встала на самое видное место – а с чего бы мне жаться в угол и стесняться? Меня же пригласили, а не наняли сопровождать богатого сынка. Вышла из машины и встала у капота, нетерпеливо похлопывая по ладони перчатками.
Прошло десять минут. Приехало еще четверо из приглашенных – трое мужчин и девушка. Мужчины окидывали меня плотоядными взорами, девушка оглядела с опаской и недоверием. Наконец показался лимузин Энрике. Я отошла за соседний автомобиль, замерла. Энрике, мрачный и недовольный, подошел к моей машине, с сомнением заглянул в салон.
– Сеньор Энрике! – окликнула я его, подойдя сзади.
Он обернулся – и потерял дар речи. Да уж, я выглядела сногсшибательно. Костюмчик сидел на мне лишь самую чуточку хуже парадной формы, над прической я вчера работала половину вечера, да и с макияжем Энрике видел меня впервые.
Может, он и хотел что-то мне сказать, но забыл. Он даже поздороваться забыл. Стоял как пень, хлопая черными глазами. Из забытья его вывело только прибытие неожиданного гостя. Немолодой сухопарый мужчина, утонченной внешности и притом некрасивый; седые виски, выбрит начисто, маленький шрам у верхней губы справа. Доктор права Алехандро Луис Гарсиа де Арриньо.
Он-то мне и нужен.
В первоначальных инструкциях его не было; но рано утром я получила письмо от Хосе, с просьбой: буде Арриньо появится, улучить момент и передать ему несколько слов. Желательно так, чтобы никто не слышал. Хотя в самом факте знакомства Арриньо и чиновника из департамента образования ничего крамольного нет, могут возникнуть вопросы ко мне. Да, не исключено, что я какая-нибудь дальняя родственница однокашника Хосе, но все-таки разница в моем и его положении слишком велика, чтобы у любопытных не появились ненужные подозрения. Ненужные в данном случае – вовсе не шпионские, нет. Когда влиятельный чиновник покровительствует юной девушке, большинство думает, что он помогает любовнице. Такие слухи могли повредить моим отношениям с Вальдесами. А впрочем, если не получится говорить с Арриньо без свидетелей – пусть будут слухи.
Энрике кое-как справился с собой, представил меня старшему другу, а в политике – еще и учителю. Мы втроем не спеша подошли к конюшням, где я стала центром внимания. Энрике несколько оживился, но тут же набычился, перехватив пару адресованных мне мужских взглядов. Похоже, он не ожидал, что я буду пользоваться успехом.
Прогулка оказалась самым скучным великосветским мероприятием, на каком я побывала. Мужчины соревновались между собой в умении править конем, девушки старались держаться раскованно, но при этом будто лишнее слово боялись произнести. Конкурентку во мне не видели, это точно. Похоже, в этой компании Энрике давно списали как безнадежного.
В лесу я самую малость приотстала, а Энрике как раз втянулся в спор с двумя приятелями. Я обернулась, увидела, что позади меня один лишь Арриньо, и придержала мерина.
– Сеньор Диегос просил вам передать, что те синайские тюльпаны, о которых вы отозвались столь нелицеприятно, к четвергу все-таки непременно расцветут.
Арриньо не вздрогнул. Он на миг посмотрел мне в глаза – остро, колюче.
– Благодарю вас, сеньорита Кастро. Непременно навещу сеньора Диегоса в конце недели. Хочу сам убедиться, что эти капризные цветы прижились.
Некоторое время мы ехали рядом в молчании.
– Вы давно в столице, сеньорита Кастро?
– О нет! Приехала поступать в колледж.
– И сеньор Диегос…
– Он друг моего родственника и не отказывается помогать мне добрыми советами. Деревенской девушке вроде меня трудно в большом городе, поначалу можно наделать много ошибок.
Арриньо хохотнул и доверительным тоном сообщил:
– Вы, сеньорита Кастро, выглядите именно так, как себе представляют деревенскую простушку все эти хлыщи. Если б они видели настоящую деревенщину, то не смогли бы и пары минут провести в ее обществе. Но они знают о простом народе лишь по книжкам.
– Что поделать, – я ослепительно улыбнулась. – Я выросла без родителей, с бабушкой и дедушкой. А они уж постарались привить мне именно книжные манеры.
– Хорошо постарались. Беднягу Энрике вы сведете с ума. Это входит в ваши планы?
– Конечно же, нет.
Арриньо поглядел на меня с искренним удивлением – и одобрением.
– Глядя на вас, ничего другого в голову не приходит. Простите за откровенность. Вы же его идеал.
– Энрике всегда мечтал связать жизнь с простой девчонкой?
– Он большой романтик. Но вот его дражайшая матушка… Берегитесь ее.
– Почему же?
– Потому что она не станет задавать вопросы о ваших планах насчет ее сына. А проблемы решает лишь самую чуточку медленнее, чем создает.
– Благодарю вас, доктор Арриньо. Я стараюсь не провоцировать ненужные мысли… что у сеньоры, что у ее сына.
– С сыном получается откровенно плохо. – Он засмеялся. – Впрочем, это не ваша вина. Сказывается его происхождение…
Он подвесил фразу в воздухе. Я промолчала.
– Весь в матушку. Она в молодости тоже была особой увлекающейся, но это не беда. Беда, что она никогда не знала меры и порой бывала утомительно навязчивой. Я с большим уважением отношусь к ее мужу. Этот брак для него – истинный подвиг. Да, поговаривали, что он предпочитает сложных женщин. Сложной была его первая жена. Он любил ее страстно. Недоброжелатели, конечно, сплетничали, будто у нее скверный нрав, но поверьте очевидцу – это была одна из самых умных женщин нашего времени. Пилар, к сожалению, в подметки ей не годится. Даром что молода и здорова… А вы отлично держитесь верхом. Сами искали тренера или положились на советы Пилар?
– Сеньора Вальдес привезла меня к тренеру и была так добра, что убедила его исправлять ошибки деревенской девушки, которая умела держаться на лошади, но совершенно не умела ездить красиво.
– Ого! Значит, она привезла вас к своему тренеру?
Я оценила подтекст. Похоже, Арриньо лучше прочих был осведомлен о личной жизни сеньоры.
– Да у вас настоящий талант, сеньорита Кастро. Вы умеете входить в доверие даже к таким подозрительным самкам, как Пилар. Ценное качество… Да будет вам известно, она скрывает эту сторону своей жизни. И если она посвятила вас…