– Ну спасибо! Торчать в деревне?
– Нет, что ты! Я помню, ты хотела поступать в колледж. С этим, возможно, придется обождать. Но все время в поместье ты сможешь учиться. Ты сможешь исправить произношение, я приглашу к тебе лучших тренеров по этикету и хорошим манерам. Я не возражаю, если ты захочешь получить заочное образование. Когда ты вернешься в свет, никто уже не посмеется над тобой, потому что ты перестанешь быть простушкой.
Нет, это невозможно. Я с тоской посмотрела на небо, уже потерявшее яркую синеву ранней весны и понемногу выцветавшее.
– Энрике, мне нужно подумать.
– Конечно.
Он ответил спокойно, но я уловила сдержанное ликование в его тоне. Ишь ты, научился контролировать эмоции. Даже интересно, с какими такими тренерами он проводил время в поместье, если переменился так сильно?
– Я не даю тебе никакого ответа. Я не хочу вносить в твою семью раздор. Поэтому я должна сама убедиться, что твои родители действительно согласны, а не совершают над собой усилие, лишь бы избежать ссоры с единственным сыном.
– Хорошо. Сколько тебе нужно времени?
– Я не могу сказать.
– Мне бы хотелось видеться с тобой, я ужасно скучал без тебя.
– Не сегодня.
– Я понимаю. Тебе предстоит принять самое серьезное решение в жизни.
Он попрощался и уехал. Я поплелась домой.
Весь день я провалялась на неубранной постели, тупо пялясь в потолок. Никакого дельного решения в голову не приходило. Я рассматривала даже варианты с убийством Энрике.
А вечером позвонил генерал Вальдес. Поздоровался, осведомился о здоровье.
– Долорес, я только что разговаривал с Энрике. Он рассказал о твоих сомнениях. Я не буду скрывать, моя жена очень сильно огорчена. Но она безумно любит Энрике и примет все, что ему дорого. Лишь бы он был счастлив. Что касается меня, то я вижу определенные трудности, но они преодолимы. В конце концов, у тебя есть масса достоинств. Ты умна, сметлива, наделена природным обаянием, наконец, ты красавица. И ты легко заводишь друзей. Даже с Арриньо сумела поладить. Скажу по секрету, моя жена – не сумела. Когда я приехал в столицу, то располагал меньшим социальным капиталом. У меня не было ни одного друга в течение пяти лет. Надо мной смеялись, называли неотесанным, выскочкой и прочими неприятными словечками. Но я справился, хотя был совершенно одинок. А тебе поможем мы. В сущности, наш высший свет вовсе не так заносчив, как хочет показаться, я убедился в этом на своем опыте.
– Генерал Вальдес, при всем уважении к вам, к вашей жене и вашему сыну, я не могу согласиться. Все-таки неравный брак… Ну как вы не понимаете, что он испортит Энрике всю карьеру?!
– Да, такое нельзя исключать. Но может произойти и обратное. Многое зависит и от тебя тоже – от того, как ты будешь держаться. Женитьба на девушке из народа, если преподнести ее правильно, может поднять политический рейтинг Энрике. Многим избирателям придется по душе такой шаг. Разумеется, тебе поначалу будет тяжело. Очень тяжело. Тебе придется несколько лет трудиться над собой, над имиджем семьи, прежде чем люди станут воспринимать тебя естественно.
– Я не справлюсь.
– Ну-ну, девочка, это всего лишь страх.
– Генерал Вальдес, я… я не могу. Я не верю к тому же, что сеньора Вальдес так легко смирится с неудачным выбором сына. Да и, честно говоря, решение Энрике мне кажется скоропалительным.
– Да, мы тоже удивились. Долорес, твое поведение выглядит разумным. Нам всем нужно хорошенечко подумать. Поэтому я сказал Энрике, что свадьба в июне – плохое решение. Ни к чему такая поспешность. Возможно, мы пригласим тебя летом в поместье. Ты привыкнешь к нашему образу жизни и на многое посмотришь иначе.
– Может быть, – сдавленно ответила я. – Но мне не верится.
– Сейчас это и не нужно. И не тревожься так сильно. Время на размышление, на поиск наилучшего для всех решения есть.
– Спасибо вам, генерал Вальдес.
Я едва дождалась, пока он закончит разговор. И тут же позвонила Хосе:
– Хосе, у меня один вопрос. Вот это задание… Ты не знаешь ли случайно, с чем оно связано?
– Приблизительно. Но риск минимальный. Насколько мне известно, появился значительный интерес к твоей работе с Арриньо и семейством Вальдес.
Ну, вот и все. Я в ловушке. И выхода нет.
Мне остается надеяться только на чудо.
* * *
Я не почуяла ничего. Удивилась, зачем генерал Вальдес просит меня срочно приехать в половине двенадцатого ночи, но и только. Чмокнула Тито в теплый лобик и поехала.
Я не насторожилась, даже когда у крыльца меня встретил лично капитан Лопес. С абсолютно непроницаемым лицом, но в этой непроницаемости было нечто необычное.
– Прошу вас, сеньорита Кастро, – он распахнул дверь.
С чего бы такая отстраненная, подчеркнутая вежливость? Ведь он всегда обращался ко мне на «ты».
Мы поднялись в библиотеку генерала. Капитан Лопес снова открыл передо мной дверь и отступил, пропуская вперед. Затем плотно закрыл, сам оставшись снаружи.
И только тут я все поняла.
Генерал стоял спиной ко входу, заложив руки за спину. По всей поверхности его стола были разбросаны шикарного качества фотоснимки. И на всех – я. В разных образах. На разных миссиях.
Когда за мной закрылась дверь, генерал медленно обернулся. Он избегал смотреть мне в глаза.
– Долорес Кастро, – произнес он мертвым голосом. – Вы спасли жизнь моему единственному сыну. Какая нелепая случайность, что именно вы. В первую секунду, когда я узнал, кто вы, то подумал: вы сами и подстроили это покушение. Но нет. Вы ни при чем. Я знаю это наверняка. Я перепроверил все и нашел тех людей. Ну и тех, кто их послал. Невозможно даже вообразить: моего сына спас земной разведчик, просто проезжавший мимо. Случайность…
Он тяжело сел за стол, жестом показал мне на стул напротив.
– Мне жаль моего сына. Жаль, что он увлекся вами. Дурацкая жизнь.
Я молчала.
– Ваша квалификация – выше всяческих похвал. Я не распознал шпионку. Можете гордиться. Я десять лет отдал контрразведке – и не раскусил вас. Вы не то отребье без роду и племени, которое к нам забрасывают с Земли обычно. Я дважды видел разведчиков вашего уровня. У вас есть офицерское звание, вы получили блестящее образование. Но мы враги, сеньорита Кастро. Я должен ненавидеть вас. – Он помолчал, поворошил фотографии. – Вас раскрыли. Не я. Если бы вас разоблачила моя служба безопасности, я бы застрелил вас, не колеблясь. Потому что вы опытный, опасный враг. Но вас раскрыл не я. А я ваш должник. Я не возьму вашу жизнь по одной-единственной причине, и я хочу, чтобы вы это знали. Потому что мой сын жив только благодаря вам. Те два разведчика сумели бежать. И вы тоже сумеете. Я помогу вам. Но вы навсегда исчезнете из страны. Повторяю: навсегда. Это ваша последняя миссия здесь. Вас схватят и расстреляют без суда, если вы совершите такую глупость, как еще один рейд к нам. Вы очень умная женщина. А я хочу, чтобы вы жили.