— Не знаю, Александр, честно, не знаю. Но могу обещать тебе, что с Авророй все будет в порядке, мы будем любить ее и обеспечим ей все условия.
— Прости меня... Я так устал. Ты ведь понимаешь, все эти лекарства...
Его глаза закрылись, и он уснул. Грания продолжала сидеть рядом, у нее кружилась голова, и она понимала, что может упасть в обморок от пережитого потрясения. Она готова была к чему угодно, но только не к тому, чтобы оказаться у постели умирающего Александра. Грания постаралась рационально оценить, для чего он позвал ее, но мозг отказывался повиноваться. И она сидела, крепко держа Александра за руку, словно она сама, ее здоровье и энергия были мостиком, соединявшим его с жизнью.
Наконец его веки задрожали и, открыв глаза, он повернулся к ней:
— Грания, я доверяю тебе. Я видел, как ты любишь Аврору. И твоя семья... вы очень хорошие люди. Я хочу, чтобы Аврора осталась с тобой... в твоей семье.
— Александр, я ведь уже сказала, что это возможно, и мы сделаем именно так.
— Нет! — Александр с усилием покачал головой. — Этого не достаточно. Я не хочу рисковать, Грания, и вынужден попросить тебя об одолжении.
— Все, что угодно, Александр. Ты ведь знаешь.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Из всех перенесенных потрясений это оказалось для нее самым сильным. Грания всерьез засомневалась, в своем ли он уме.
— Замуж за тебя? Но...
— Понимаю, что ты вряд ли мечтала о таком предложении. — Губы Александра искривились в слабом подобии грустной усмешки. — Мне бы хотелось произнести эти слова при других обстоятельствах.
— Но, Александр, я не понимаю. Ты не попробуешь объяснить?
— Мой адвокат сделает это завтра за меня. Тогда я мог бы умереть, зная... — глубоко вздохнул Александр, — что с моей малышкой все в порядке.
— О, Александр... — Ее голос дрогнул.
— Ты сделаешь это? Для меня? — удалось выговорить ему.
— Я... — Грания поднесла пальцы ко лбу — Это так неожиданно! Мне нужно хоть немного времени, чтобы все обдумать.
— У меня нет времени. Грания, пожалуйста, я тебя умоляю. Обещаю, что ты будешь финансово независима до конца жизни.
— Александр, мне не нужны твои деньги.
— Грания, пожалуйста. Нам нужно сделать это, пока еще не слишком поздно.
Она посмотрела на его лицо, искаженное болью, и поняла, что у нее нет выбора.
— Хорошо, — медленно ответила она. — Я согласна.
Грания не могла уснуть всю ночь, хотя провела ее в очень красивом номере женевского отеля. Следующим утром в десять часов в холле ее уже ждал шофер, чтобы отвезти в больницу к Александру.
Когда она вошла в палату, Александр слабо улыбнулся. На стуле рядом с ним сидел пожилой мужчина с аккуратно уложенными седыми волосами, одетый в безупречный костюм.
Он поднялся и, возвышаясь над Гранией, протянул ей руку:
— Доброе утро, мисс Райан. Меня зовут Ханс Шнайдер, я адвокат мистера Девоншира, его старый друг и крестный отец Авроры, — добавил он.
— Ханс пришел, чтобы обсудить с тобой то, о чем мы договорились вчера вечером, — сказал Александр. — Ты... не передумала?
— Честно говоря, я не могу ни о чем думать, и до сих пор потрясена, — призналась Грания.
— Это можно понять, — кивнул Ханс. — Давайте мы с нами спустимся в ресторан и обсудим предложение Александра.
Грания не протестовала, хотя чувствовала себя пешкой в сложной шахматной игре, которую не вполне понимала.
Когда они оказались в ресторане, Ханс заказал кофе на двоих и достал несколько толстых папок.
— Итак, мисс Райан... — произнес он с отрывистым немецким акцентом. — Я могу называть вас Грания?
— Конечно, — кивнула она.
— Прежде всего, важно, чтобы вы понимали: все наши действия направлены на то, чтобы защитить Аврору, когда Александр сам будет не в состоянии это делать.
— Да, Ханс, но я не могу понять — ведь Александру достаточно лишь упомянуть в завещании или каком-нибудь отдельном юридическом документе, что он хочет, чтобы я удочерила Аврору.
— В обычных обстоятельствах этого, скорее всего, было бы достаточно. Но проблема в том, Грания, что у нас сейчас чрезвычайные обстоятельства, — объяснил Ханс. — Я попросил у Александра разрешения говорить от его имени, поскольку он слишком слаб, чтобы правильно излагать свои мысли. А для него очень важно, чтобы ты была в курсе. Его беспокоит только безопасность и благополучие девочки. Он хочет быть уверен, что после его смерти все распоряжения относительно будущего Авроры не будут подвергнуты сомнению. Выходя замуж, вы автоматически становитесь мачехой девочки, но если мы начнем процесс удочерения, нет гарантии, что его нельзя будет пересмотреть.
— А кому это может быть нужно?
— Грания, Александр очень богатый человек. Все его состояние отойдет Авроре. Более того, после смерти отца она унаследует Дануорли-Хаус и другую недвижимость, которая когда-то принадлежала Лили. И хотя все средства в основном сосредоточены в трастовых фондах, и Аврора получит эти деньги по достижении двадцати одного года, остается еще большая сумма, которая должна быть доверена человеку или людям, которые возьмут на себя заботу о девочке. В настоящее время некоторые родственники мистера Девоншира с большим удовольствием присвоили бы эти деньги. Например, его сестра — ближайшая кровная родственница Александра — могла бы подать в суд заявление о пересмотре последней воли брата. А он не общался с ней целых десять лет. Поверьте мне, Грания, когда я познакомился с ней, — выразительно приподнял брови Ханс, — то понял, почему Александр не хочет, чтобы его дочь и его деньги попали в руки этой женщины.
— Понятно.
— Возможно, вы думаете, что Александр чрезмерно осторожен, но я работаю адвокатом уже тридцать пять лет и гарантирую вам, что, как только он умрет, со всех сторон налетят стервятники, — заметил Ханс. — И он не хочет рисковать.
— Я понимаю, — сказала Грания.
— А теперь я должен спросить у вас кое-что не только как адвокат Александра, но и как его хороший друг и крестный отец Авроры. Вы готовы взять на себя ответственность и стать для Авроры приемной матерью?
— Да, если это необходимо. Я люблю ее, — просто ответила Грания.
— Это важнее всего, — улыбнулся Ханс. — Единственное, что тревожит Александра, — чтобы принятое решение никак не повлияло на ваше будущее. Если вы захотите вернуться в Нью-Йорк и соберетесь оставить Аврору с вашими родителями в Ирландии, он не против. Могу я поинтересоваться, как члены вашей семьи относятся к девочке?
— Они ее обожают, и это взаимно. Сейчас она с ними в Ирландии и кажется настолько счастливой, насколько это вообще возможно. Но, Ханс, — в отчаянии покачала головой Грания, — как я скажу Авроре, что ее отец... — Слезы брызнули из глаз девушки при мысли о подобном разговоре.