Ей никогда не хотелось говорить об этом. Однажды, еще в самом первом семестре, когда они с Мэгги напились и до четырех утра сидели у нее в комнате, она рассказала ей все о своей прежней жизни и о том, почему она решила все бросить и изменить. А теперь баста — больше она не хочет, чтобы ей даже напоминали об этом. Прошлое умерло и было погребено.
— И чем он занимается, этот Роб?
— Он в магистратуре. — Джулия быстро вернулась в настоящее. — Изучает какого-то неизвестного писателя восемнадцатого века. Он не сказал, в каком он колледже. Потому что я не спрашивала. Я вообще о нем не расспрашивала. Ему двадцать девять.
— Слегка староват, — вслух подумала Мэгги. — Нужно выбирать тех, что помоложе. Чем моложе, тем больше энергии.
— Мэгги, я надеюсь, Тимоти и его близнец Торрид совершеннолетние?
— Ну, вроде того.
— Ты знаешь, что ты грязная старуха?
— Не называй меня старухой! Мне еще нет пятидесяти! Пока. — Голос Мэгги дрогнул. Джулия знала, что ей исполнится пятьдесят через два месяца, и подозревала, что она никогда не позволит никому догадаться, насколько это пугает ее. — Почему бы тебе не пригласить этого Роба на нашу вечеринку?
Джулия ошарашенно открыла рот, затем рассмеялась и, схватив пробегавшего мимо кота, начала нервно гладить его.
— Не сходи с ума. Я даже не знаю его телефона и где он живет тоже.
— Какая жалость! Ты должна была по крайней мере спросить, из какого он колледжа. Неужели ты так ничему у меня и не научилась?
— Спасибо, достаточно многому.
— И все-таки я не думаю, что его так уж сложно вычислить. Вряд ли в Оксфорде много двадцатидевятилетних оболтусов, изучающих неизвестных авторов восемнадцатого века.
— Мэгги, не надо нести бред. Оксфорд большой. Здесь может быть не одна тысяча таких.
— Можно спросить Фабиана, — не унималась Мэгги. — У него полно знакомых. Может, хоть кто-нибудь его знает.
— Не вздумай!
— Ладно, увидимся завтра. Я устала и собираюсь спать.
Перед тем как тоже отправиться в постель, Джулия выпила еще банку пива. В комнате наверху голландская парочка начала заниматься любовью, и она крепко обхватила себя руками, чтобы не запустить чем-нибудь в потолок. Она чувствовала себя раздавленной и опустошенной. Черт бы побрал Мэгги с ее идеями. Зачем даже имя Билл до сих пор присутствует в ее жизни?
Позже, лежа в постели, она поглаживала руками живот, ощущая, какой он плоский. Все случилось так много лет назад. Сейчас казалось, словно в другой жизни и даже ее воспоминания принадлежат кому-то другому. Доносившиеся сверху громкие стуки вперемешку со страстными воплями еще больше расстраивали ее. Блошкин-Дом подобрался к изголовью и устроился сверху, спустив лапы вдоль ее щек наподобие бакенбард.
«Бух, бух, бух». Джулия ждала, пока Аннелиз кончит, чтобы, наконец, заснуть. Сегодня ночью почему-то там это длилось дольше, чем обычно. Она раздраженно вертелась на подушке, потом уткнулась носом Блошкин-Дому в живот, пока не стало трудно дышать. Она вновь перевернулась на спину, уставившись прямо в потолок.
«Бух, бух, бух».
— Ну, давайте же! — воскликнула она.
Секундой позже Аннелиз завопила в экстазе, после чего ее крики постепенно утихли в ночи.
— Нидерланды, блин! — ядовито пробормотала Джулия, наконец закрывая глаза.
На следующий вечер, когда Джулия уже почти собиралась отправиться на вечеринку, Аннелиз постучалась к ней с просьбой покормить в выходные рыбок.
— Снова отправляетесь лазать по пещерам? — дружелюбно улыбнулась Джулия, стараясь изобразить искренний интерес.
— Мы собираемся залезть на откос в Пик-Дистрикт, — воодушевленно ответила Аннелиз; от ее акцента у Джулии голова шла кругом. — Ты знаешь, что надо делать, да?
Она вручила Джулии ключи. Джулия всегда кормила рыбок по выходным в их отсутствие. Ее соседи все время пытались куда-нибудь вскарабкаться или во что-нибудь спуститься. Джулия искренне недоумевала, как у них остаются на это силы после ночных упражнений, но, прежде чем она успела спросить Аннелиз, не употребляют ли они с ее парнем стероиды, та умчалась к себе обратно наверх, ритмично помахивая собранными в хвост светлыми волосами.
Джулия закрыла дверь. Конечно, она покормит рыбок. Потому что она никогда никуда не уезжает. Она вернулась в комнату и вновь попыталась разобраться в хаосе, царившем у нее в голове.
Это будет студенческая вечеринка, поэтому не так важно, что надеть. Но чувствовать себя как вчера, когда она осознала, как выглядит в своем зеленом свитере, ей больше не хотелось. Поэтому сегодня она наденет чистые джинсы — те, которые не болтаются на ней, как свободные памперсы. Она не спеша приняла ванну. Ванная была общей для нее и комнаты напротив, которая, к счастью, сейчас была незаселена, поэтому ванная пока оставалась в ее безраздельном владении. Она долго плескалась, дважды вымыла волосы, чтобы прибавить им пышности, а Блошкин-Дом сидел рядом с бутылочками шампуней и с явным оттенком презрения смотрел на ее обнаженное тело. Потом они вместе отправились переодеваться.
Она влезла в джинсы и такую же тесную черную футболку, перехватив талию широким кожаным ремнем. Она смутно вспомнила, что кто-то похвалил ее фигуру. Кто же это был? Мак. Его слова всплыли в памяти. Ей надо было быть польщенной его утверждением, что она могла бы быть моделью, а не нападать на него. Разве она настолько привыкла к комплиментам, чтобы находить их утомительными? Она включила фен. Блошкин-Дом начал громко выражать недовольство, пытаясь заглушить жужжание своим мяуканьем. Джулия нежными словами пыталась успокоить кота и одновременно придать отросшим каштановым прядям хоть какое-то подобие порядка. Определенно пора было в парикмахерскую, но пока она не могла себе этого позволить. Можно, конечно, было вновь попросить Мэгги, однако у той напрочь отсутствовало понятие о ровных линиях.
Она с досадой разглядывала себя в зеркале платяного шкафа. Что было бы, если бы она не уходила со своей прежней работы? Сейчас у нее, должно быть, уже была бы машина, жилье, купленное в кредит, и достаточный гардероб, и уж точно она могла бы себе позволить прическу у парикмахера. А вместо этого она перебивается случайными заработками в частных колледжах, разбросанных вокруг Оксфорда, которые неплохо платят за час, но никогда не приглашают надолго. Все свободное от занятий время она проводит в раздумьях. Сейчас она явно застряла в таком периоде.
Однако Джулия обнаружила, что в таком одеянии выглядит моложе, чем ощущает себя, поэтому достала старую кожаную куртку, решительно отвергнув анорак и забросив его в дальний угол. Она распустила волосы по плечам и окончательно решила, что в пятницу вечером все-таки лучше развлекаться у Мэгги на вечеринке вместе с молодежью, чем ехать в метро с работы в окружении серых костюмов. Пути назад не было.
Мэгги открыла ей дверь и выскочила за порог прежде, чем Джулия успела сделать шаг, чтобы зайти. Все ее пять футов и два дюйма [9] выглядели великолепно. Она выкрасила волосы в какой-то новый оттенок, придававший им медный блеск. Они водопадом рассыпались по ее худеньким плечам. Она была одета в пышную пурпурную блузку и длинную, облегающую юбку, которую берегла для особенных случаев. Неяркий, как всегда, макияж, ограничивающийся в основном помадой. Джулия неожиданно почувствовала себя бледной, как чашка слабого чая. Мэгги схватила ее за руку и выразительно нахмурила каштановые брови.