— Конечно... — Джоан почувствовала волнение. Она уже думала о том, как бы еще раз повидаться с Генри перед его отъездом, и вот он сам идет ей навстречу. — Это б-было бы замечательно... я всегда тебе рада.
Мысленно она хлопнула себя ладонью по лбу. Ну почему она ведет себя словно нескладный подросток? Ведь ей уже ни много ни мало сорок восемь. И когда только она научится нормально общаться с мужчинами?
Джоан обнаружила, что Генри улыбается ей.
— Мне тоже будет приятно снова поработать рядом с тобой.
Она покраснела и вытерла руки салфеткой. По счастью, подоспел официант с ростбифами. Генри и Джоан молча ждали, пока им заменят приборы. Когда официант отошел, Джоан нарушила молчание:
— А как дела у тебя? Есть что-нибудь новенькое об отце де Альмагро?
— Нет, — уныло ответил Генри. — Я все еще жду ответа от архиепископа.
Она кивнула.
— Когда я работала с тем металлом, то думала о найденном тобой доминиканском распятии. Я пыталась понять, золото ли это или, может, тоже сплав вроде того, в черепе.
Генри вскинул голову.
— Ей-богу, я об этом даже не задумывался!
Джоан понравилось его удивление и то, как он с восхищением посмотрел на нее. Она продолжила:
— А может, металл — работа не инков, а их испанских завоевателей?
Генри кивнул.
— Вот в это мне верится больше. Вероятно, когда твой Металлург изучит материал, мы хотя бы прибавим эту часть загадки к остальным.
Джоан порадовалась его энтузиазму. Для нее не было ничего привлекательнее человека, способного разделить страсть к тайнам науки, — особенно такого красивого, как Генри.
— Как только вернусь в «Шератон», — сказал Генри, — рассмотрю распятие повнимательнее.
Джоан попробовала ростбиф. Тот оказался именно таким, как ей нравилось. Здешние повара никогда не подводили.
— Мне хотелось бы как можно скорее узнать твое мнение.
— Тогда... если пожелаешь, раз ты все равно подвозишь меня к «Шератону», почему бы тебе не подняться в номер и не посмотреть самой? В любом случае, проработав весь день со сплавом, ты разберешься в этом лучше меня.
Джоан оторвала взгляд от ростбифа, чтобы проверить, что стоит за этим приглашением. Она была не из тех, кто отдается любому пробудившему в ней интерес мужчине, хотя бы даже и старому другу.
Генри с завидным усердием принялся за мясо, вопросительно глядя на нее поверх бокалов.
Джоан приняла решение.
— Что ж, с удовольствием взглянула бы на распятие еще разок.
Генри наклонил голову.
— Ну и отлично.
Джоан заметила, что улыбка профессора стала еще шире, да и ей стало радостнее на душе. Оба действительно походили на двух подростков во время первого свидания.
Остаток ужина прошел за обычным разговором двух обедающих людей. Они поболтали о еде, о разных связанных со своими профессиями случаях и даже обсудили надвигающийся с Великих озер на побережье шторм. Ко времени десерта — восхитительному ванильному крем-брюле — Генри и Джоан вместо взаимной неловкости испытывали только теплоту.
— Что случилось с нами в Райсе? — наконец спросила Джоан, чувствуя себя достаточно уверенно даже для такой щекотливой темы. — Почему у нас с тобой тогда ничего не вышло?
Генри обхватил пальцами чашку с кофе.
— Наверное, впереди было слишком много жизни. Тебе хотелось заниматься медициной, я хотел защититься в Техасском университете. Для чего-то еще, особенно для доверительных отношений, просто не хватало места.
— Горе увлеченным карьерой, — пробормотала Джоан.
Ее мысли унеслись к мужу. Тот вечно сетовал на то, что ее никогда нет дома, рядом с супругом.
Генри отпил глоток кофе.
— Возможно. Вполне возможно. Ну а потом я встретил Элизабет, а ты — Роберта.
— Хмм...
Вздохнув, Генри опустил чашку на стол.
— Кажется, нам пора. Скоро сеанс связи с моей командой в Перу.
Джоан взглянула на часы — почти десять.
— Мне самой завтра рано вставать. Если мы еще собираемся взглянуть на распятие, то нужно идти.
Отметая слабые возражения со стороны Джоан, Генри настоял на том, что он сам оплатит счет.
— После всего того, что ты сделала? — Он вытащил бумажник и лукаво улыбнулся. — Кроме того, эти расходы все равно будут покрыты из моего гранта.
Джоан подняла ладони в знак покорности.
— Ну, если платит правительство, тогда я пас.
В тесном пространстве гостиничного лифта между ними снова возникло некоторое отчуждение. Генри теребил пуговицы пиджака. На седьмом этаже двери открылись, и пара зашагала по коридору.
Извини за беспорядок, — проговорил Генри, отпирая дверь номера. — Я никого не ждал.
Джоан ошеломленно уставилась на учиненный в гостиничном номере погром. Постель была перевернута вверх дном, матрац изорван в клочья. Все ящики валялись на полу, а их содержимое — свалено в кучу. Даже телевизор лежал на ковре с открученной задней стенкой.
Генри был совершенно потрясен.
Боже мой!
— Ты предупредил о беспорядке, но такого я не ожидала, — попыталась пошутить Джоан.
Генри кинулся в комнату. Просмотрев какие-то бумаги возле опрокинутого письменного стола, он открыл свой дорожный компьютер и проверил его. Сигнал при включении показал, что компьютер работает. Профессор облегченно вздохнул.
— Вся моя работа... слава богу!
Джоан осторожно вошла в комнату.
— Лучше ни к чему больше не прикасаться. Я вызову гостиничную охрану. Тот, кто взломал номер, возможно, еще где-то рядом.
Генри поднял стол и поставил на него компьютер.
— Почему они его не забрали?
Набирая номер портье, Джоан ответила:
— Мне кажется, они охотились за более крупной дичью. Готова поклясться, что утренняя заметка в «Балтимор геральд» попалась на глаза ворью.
Генри встревожился:
— Распятие!..
— Надеюсь, ты оставил его в гостиничном сейфе, — встревожилась Джоан.
Профессор покачал головой и подошел к одному из настенных светильников.
— Избороздив столько стран, я выработал собственную систему безопасности.
Пока Джоан рассказывала портье об ограблении, Генри с помощью швейцарского армейского ножа открутил от стены бра и заглянул в углубление за ним. Затем извлек оттуда бархатный мешочек с чем-то тяжелым и вытряхнул на ладонь крупный доминиканский крест и серебряное кольцо.