— Не убивайте его! — раздался тонкий девчоночий голос. К нам из пыльного марева спешила невысокого роста светловолосая девочка лет двенадцати — тринадцати. Я повернулась, не отпуская руку грабителя, который, всхлипывая, извивался на земле, пытаясь уйти от захвата.
— Он не для себя хотел! — чуть не плача, произнесла девочка.
Остановилась в паре метрах, не решаясь подойти. Тут нас накрыл очередной порыв. В пыльном мельтешении песка я видела худенькое девичье лицо в форме сердечка, с остреньким носиком и голубыми, слезящимися глазами, которые смотрели на меня умоляюще. Она что‑то говорила, но я не расслышала. Наконец, уставилась на парня.
— Янос, ты — придурок! — рявкнула на него девочка, когда ветер стих. — Прошу вас, инора, сжальтесь над убогим, — это уже ко мне. — Он идиот, а не преступник!
— Согласна. Идиот! — кивнула в ответ и перестала выкручивать незадачливому грабителю руку. Тот отполз на пару метров. Сел, но вставать не спешил.
— Не преступник, говоришь? — спросила у девочки. — А мне кажется, чистой воды вор!
— Он в первый раз! — заступилась она за парнишку. — До этого — никогда, клянусь Темными Богами! Стащил нож для разделки мяса, сказал мне, что грабить пойдет. Дурак!.. Пыталась его отговорить, дверь заперла, а он через окно сбежал.
Девочка пригрозила парню кулаком, затем продолжала:
— Это все из‑за того, что нам деньги нужны. Очень. Маме… Врача вызвать, она жутко кашляет. Уже три дня с кровати не встает. Я собиралась за него замуж, когда подрасту, но если мы не отдадим долг и не заплатим налоги, у нас отнимут дом. А нам нужно его продать и улететь с Тауруса, потому что мама здесь умирает. Она все время болеет, из‑за пыли дышать не может, а отец работает, но его денег не хватает…
— Погоди! Не так быстро, — взмолилась я. — Ничего не понимаю!
Замуж, деньги, мама… Чья мама, за кого замуж?! Одно ясно — у них кто‑то заболел, и парень вышел на тропу войны.
— Вставай уже, — сказала ему. — Грабежи на сегодня отменяются. Твое имя Янос?
Мальчишка поднялся, потер пострадавшую руку. У него было простодушное лицо, веснушки по носу и голубые, словно небо Тауруса, глаза. Выглядел он без повязки на лице лет на тринадцать — четырнадцать.
— Янос Тинэ, — он шмыгнул носом. — Простите, я не хотел, чтобы так вышло.
— Меня Нарика зовут, — ответила девочка, загораживая смущенного парня. — Вы только властям его не отдавайте! Они преступников на Арену загоняют, а это — верная смерть.
Хмыкнула в ответ. Кажется, Игры здесь проходят весело и увлекательно.
— Он — хороший, только совсем дурак, — добавила девочка.
— Я… Я… — заикаясь, произнес Янос. — Мне показалось, вы — мужчина!
— И напал на вооруженного? C одним‑то ножом? — поинтересовалась у него. — О чем ты думал?!
Риторический вопрос. Кажется, в таком возрасте многие сначала делают, а потом уже размышляют о последствиях.
— Ведь могла и пристрелить, — сказала ему. — Ладно, проехали! Меня Майри зовут, Майри Таннис. Нарика, у вас можно остановиться? Я заплачу за постой. Сколько надо, чтобы врача вызвать, столько и заплачу. И еще мне нужен проводник по городу.
Оказалось, можно не только остановиться. Еще я и гида заполучила такого, о каком не могла и мечтать. Но для начала прошли четыре квартала, и с каждой минутой постройки становились все ниже и разбитее. Наконец, добрались до простого двухэтажного домика, в котором обитала семья Нарики.
По дороге выяснилось, что незадачливый грабитель приходился девочке сводным братом. До переезда в Асе родители Нарики пытались разводить тетраподов — гигантских ящеров, некоторые из подвидов которых вырастали аж до двадцати метров. На этих красавцев я успела полюбоваться в очереди у ворот. Часть ящеров были плотоядными, но на убой, а также как тягловую силу, разводили тех, кто мясу предпочитал травку. Семья Яноса жила по соседству с фермой Нарики, и, когда мать и отец мальчика погибли из‑за несчастного случая, сироту усыновили ее родители.
Сначала девочка терпеть не могла свалившегося на голову сводного брата старше ее на целый цикл, а потом оказалось, они предназначены друг другу, и любви все возрасты покорны. Ну и так далее, в этом духе…
— Только родителям про нас не говорите, — попросила Нарика, выдернув свою руку из хватки Яноса, когда мы остановились у дверей дома. — А то они… Они переживать будут.
Я бы тоже на их месте переживала. Вон как дети смотрят друг на друга, а… По мне, им еще рано так смотреть! Им бы "Волшебника Изумрудного Города" читать или "Гарри Поттера" и об учебе думать. Хотя мне со своими заплесневелыми моральными устоями прямая дорога в монастырь! Маша Громова, у которой с головой не все в порядке, почти до двадцати лет только об учебе и тренировках думала…
Тут Нарика приложила руку к светящейся панели, дверь отъехала в сторону, и мы вошли в дом. Сразу же включились, зашумели воздушные фильтры и победили пыль, ворвавшуюся следом. Я сдернула с лица повязку и вздохнула чистый, кондиционированный воздух. За узким коридором, где юная парочка скинула обувь, а я, потоптавшись, вздохнула и сняла трофейные ботинки, оказалась большая гостиная, совмещенная с кухней.
Не сказать, что первый этаж дома мне показался особо уютным. Всюду валялась разобранная техника. Я чуть не споткнулась об руку человекообразного робота, затем увидела его голову с выпученными глазами и оскаленным в гримасе ртом. Потом, под впечатлением, едва не повалила с полки груду визоров с разбитыми экранами.
Посреди комнаты со скромной обстановкой — пара пластиковых кресел и большой диван, застеленный пушистой, но уже местами протертой светлой шкурой, все это на фоне облезлой побелки на стенах и вентиляторами под потолком — мужчина лет сорока копался в недрах незнакомого устройства, походившего на помесь газонокосилки с кофеваркой.
Повелитель Царства Хлама оторвался от работы, посмотрел на меня удивленно. У него оказались черные глаза и светлая шевелюра. Непослушная челка падала на лоб, он откинул ее перепачканной рукой, оставляя на лице черный след машинного масла.
— Папа, это Майри, — представила меня Нарика. — Она у нас поживет, а то ей остановиться негде.
— Здравствуйте, — сказала ему. Улыбнулась вежливо и немного жалобно, как и подобает бездомному котику, подобранному детьми на помойке. — Я заплачу. Гостиницы переполнены. Мне только до завтра.
Или до сегодня. Тут были варианты.
Появление вооруженной незнакомки Римера Тинэ, подозреваю, удивило, но он и виду не подал. Извинившись за бардак, распорядился, чтобы Марика поселила меня в своей комнате, так как больше негде, а сама перебралась в родительскую спальню на эту ночь. Про деньги за постой он ничего и слушать не захотел. Вместо этого сказал, что скоро будем завтракать, а пока что… Пока что ему надо вернулся к газонокосилке.
— Папа чинит все, что приносят. Он у нас молодец, — с гордостью сказала девочка, показывая дорогу в комнату на втором этаже. — Работает за двоих. Мама больше не может в школе преподавать. Ей нужны сильные лекарства, их только из Империи привозят. Ну, контрабандой. На Таурусе они больших денег стоят…