В апреле 81 тыс. солдат погрузилась на корабли, и англофранцузская армада пошла к турецким берегам. Русский Черноморский флот снова бомбардировал укрепления Босфора, старался оттянуть турок на север. А союзная эскадра засыпала снарядами позиции в Дарданеллах, подавила часть неприятельских батарей, и началась высадка. Ее наметили в нескольких местах, чтобы массы пехоты смогли развернуться широким фронтом. Но турки встретили их сильнейшим огнем и штыками. Многие части оказались неподготовленными для десанта и вообще в первый раз были в бою. Пошла неразбериха, все планы спутались.
На азиатском берегу, у Кум-кале, 15-й турецкий корпус под командованием немецкого генерала Вебера отбил десант. Австралийско-новозеландский корпус понес такие потери, что в Австралии до сих пор каждый год 25 апреля поминают погибших в Дарданеллах. А на Галлиполийском полуострове англичане и французы зацепились лишь в двух местах. На самой южной его оконечности и в центральной части — там высадка производилась с запада, со стороны Эгейского моря. Турки перебросили войска с участков, где десанты удалось отразить, и расширить два пятачка союзники не могли, отбивали жестокие контратаки.
Французская дивизия д'Амада была единственным опытным соединением, успела повоевать на родине. С южного плацдарма она стала продвигаться на север вдоль берега, но сама влезла в промежуток между морем и линией укреплений на возвышенностях, ее начали расстреливать с фланга. Французы развернулись, бросились в атаку на эти укрепления, и турки не выдержали, стали отступать. Торжествующие солдаты д'Амада кинулись в погоню, но их накрыли сокрушающие залпы собственной корабельной артиллерии. А турецкие части снова и снова пытались скинуть десанты в море, но и они попадали под залпы флота, откатывались обратно. В этих боях выделился энергичный командир дивизии Мустафа Кемаль (будущий первый президент Турции). Он отразил десантников на своем участке и решил не губить больше аскеров в бесплодных контратаках, приказал рыть окопы для жесткой обороны.
Господствующие высоты остались у турок, плацдармы на низком берегу хорошо простреливались. Французы и англичане тоже зарывались в землю, при этом старались приблизиться к неприятелю, чтобы оказаться в «мертвой зоне» турецкой артиллерии. В некоторых местах позиции противников прижались на 100 м друг к другу. А в Англии и Франции разразился скандал. Две державы могуществом своих армий и флотов не могли одолеть каких-то «жалких» турок! Д'Амада сняли, заменили генералом Гуро. В Лондоне вынудили уйти в отставку первого лорда адмиралтейства Черчилля и морского лорда Фишера.
Смириться с неудачей не желали, это казалось позором. На плацдармы слали все новые силы, повторяли штурмы. Но они вели только к гибели множества солдат. А чем больше войск высаживали на два пятачка, тем легче находили жертвы турецкие пули. Десанты могли вообще истребить, спасало их только то, что у османов стало худо со снарядами. Они были привозными, доставлялись через нейтральную Болгарию. Сперва она склонялась на сторону немцев и пропускала военные грузы. А когда загремели орудия в Дарданеллах, решила, что Турции приходит конец. Чтобы урвать от нее кусочек, вела переговоры с Антантой. Запасы снарядов израсходовали, и турецкая артиллерия замолчала, даже не отвечала на обстрелы. Остатки снарядов берегли для отражения атак.
Немцы помогали союзникам чем могли. Прислали 250 саперов-инструкторов, чтобы научить турок минированию, новейшим приемам фортификации. Прислали 7 подводных лодок. 25 мая субмарина U-21 капитан-лейтенанта Герзинга потопила у Дарданелл британский линейный крейсер «Трайумф», а через два дня линейный крейсер «Маджестик». Англичане запаниковали и увели от Галлиполи большие корабли. Войска на плацдармах лишились своего главного преимущества. Пошла изнурительная позиционная война.
Германские подводники успешно действовали и в Атлантике. Кайзер так и не решился на неограниченную войну, но хватало и «ограниченной», британские транспорты один за другим шли на дно. Несли потери и немцы. Некоторые подводные лодки погибали на минах. Очень эффективным средством против них оказался таран. В то время они не могли долго находиться под водой, должны были всплывать, проветриваться, заряжать аккумуляторы. А на торпедные атаки выходили на малой глубине. Тут-то их и таранили миноносцы, сторожевики, иногда даже рыболовные траулеры. Англичане начали оборудовать и суда-ловушки, замаскированные под невооруженные пароходы. Субмарина без опаски приближалась и получала снаряды.
А 7 мая разыгралась провокация с «Лузитанией». Большой комфортабельный английский лайнер был вооружен, то есть, подходил под статус вспомогательного крейсера. В Нью-Йорке его загрузили снарядами, взрывчаткой, винтовками. Грузили открыто, напоказ германским шпионам. Но на борт приняли и 2 тыс. пассажиров, часть из них — канадские военные. Когда «Лузитания» приближалась к Англии, от других судов по радио были предупреждения — замечены подводные лодки. Тем не менее, лайнер не покинул опасный район, не маневрировал, шел тихим ходом (скорость защищала от субмарин, в подводном положении они двигались медленно).
Подводная лодка U-20 пустила 2 торпеды, в трюме сдетонировала взрывчатка, погибли 1195 пассажиров, в том числе 291 женщина и 94 ребенка. Некоторые специалисты полагают, что причиной трагедии были даже не торпеды, а взрывное устройство на самом судне. Но среди погибших было около 100 граждан США, президент Вильсон поднял колоссальный скандал, требовал вообще осудить подводную войну. Вильгельм перепугался, оправдывался глупо и непоследовательно, отдал приказ вести боевые действия только против военных судов. Таким образом, англичане и американцы обезопасили дальнейшие перевозки, а заодно был создан первый предлог для вступления в войну США. На будущее. Пока американским олигархам было выгоднее сохранять нейтралитет.
Во Франции Жоффр продолжал частные операции. Рассудил — если не получилось срезать Нуайонский выступ, надо взять выступ поменьше, у Вевра. Артподготовка длилась аж 6 дней! Первую германскую траншею перемешали в пух и прах. Французы хлынули густыми цепями, и возле второй траншеи их посекли пулеметами и артиллерией. А германское командование как раз в это время готовило Горлицкий прорыв, снимало из Франции 2 корпуса. Чтобы французы и англичане этим не воспользовались, не полезли, когда будут происходить передвижки войск, их требовалось отвлечь. Решили изобразить видимость наступления у Ипра.
Сюда завезли химическое оружие, 160 тонн хлора. Установили на участке в 6 км 6 тыс. баллонов. Союзное командование еще 13 апреля узнало от перебежчиков о «контейнерах, содержащих удушающий газ», но сочло это выдумкой, а 22 апреля грянул кошмар. Очевидец вспоминал: «Солдаты увидели, что огромное облако зелено-желтого газа поднимается из-под земли и медленно движется по ветру в направлении к ним, что газ стелется по земле, заполняя каждую ямку, каждое углубление, затопляя траншеи и воронки. Сначала удивление, потом ужас и наконец паника охватила войска, когда густые облака дыма окутали всю местность и заставили людей, задыхаясь, биться в агонии. Те, кто мог двигаться, бежали, пытаясь, большей частью напрасно, обогнать облако хлора, которое неумолимо преследовало их».
Газ накрыл французскую Африканскую дивизию, прикрывающую стык британской и бельгийской армий. Отравилось 15 тыс. человек, из них 5 тыс. погибло. Новое оружие вогнало войска в полный шок. Отравленные стали выходить к соседям, у них нервы тоже не выдержали, они побежали целыми полками. Но… и немцы оказались не готовы к такому эффекту. Эксперименты на русском фронте не дали нужных результатов, и германское командование относилось к газам скептически. Под Ипром замышлялась только демонстрация, наступать должен был всего один корпус, ему выдали респираторы (их было мало). Он строго выполнил порученную задачу. Продвинулся на 2–4 км и остановился.