И везде в воздухе висел туман – плотным полотном или тонкими струйками, поднимающимися к пологу листвы. Высокогорный воздух был очень разреженным, отчего напрягались легкие и колотилось чаще сердце. И все же слабый ветерок приносил терпкий запах перегноя, смешанный с ароматом ночных цветов.
Это действительно был другой мир.
В котором Грейсон и его спутники чувствовали себя непрошеными гостями.
Летчик заглушил двигатели, и в наступившей тишине ночной лес ожил жужжанием насекомых, хрустом сухих веток под чьими-то шагами и редкими криками птиц. Это напомнило людям о том, что здесь процветает не одна только растительность. В лесах водились крупные хищники, такие, как ягуары и анаконды, но также тапиры, ленивцы, пекари и всевозможные обезьяны.
Стайка попугаев, взмыв с деревьев на опушке, описала круг над поляной, громкими криками жалуясь на вторжение незваных гостей, и снова скрылась в чаще.
Проводив их взглядом, Лена повернулась к Грею:
– Как здесь красиво!
– И опасно, – предупредила женщину Сейхан, стремясь поумерить ее восторг. – Красота – это лишь уловка, к которой прибегает природа, чтобы заманить в ловушку.
Крэндолл поморщилась.
Скрыв улыбку, Пирс придвинулся к Сейхан:
– Ты бы помягче. Не забывай, нам нужна их помощь.
Взяв его под руку, она склонилась к Грею.
– Они нам тоже нужны живыми. – Женщина приблизила губы к самому уху своего друга, щекоча ему шею теплым дыханием. – К тому же я и так была мягкой. Я ни словом не упомянула про змею, висящую в ветвях у нее над головой.
Подняв взгляд, Грей всмотрелся в листву на ближайшем дереве и действительно увидел изумрудно-зеленую ленту, изогнувшуюся вдоль одной из веток.
– Ядовитая? – спросил он еле слышным шепотом.
– Судя по треугольной голове, это ямкоголовая змея, родственница гадюк, – прошептала Сейхан и, увидев, что Грейсон собирается предупредить Лену, обняла его еще крепче. – Не беспокойся. Сейчас слишком холодно, и змея неопасна.
Однако ее слова не убедили Пирса.
– Быть может, лучше дождаться утра, – произнес он с сомнением, – прежде чем углубляться в джунгли в обществе охотников за головами?
Сейхан удивленно посмотрела на него.
– Нет, ты был прав. Мы потратили десять часов, чтобы попасть сюда, и больше не можем терять время. К тому же, если мы обнаружим систему пещер и спустимся под землю, уже не будет иметь значения, день на дворе или ночь.
«Верно. И все-таки сначала мы должны найти это место», – вздохнул про себя Грей.
– У нас гости, – сказал вдруг отец Роланд, подходя к ним с Сейхан и увлекая за собой Лену.
Справа на опушке действительно безмолвно стояли две фигуры. Грей не мог сказать, как давно они там находились. Казалось, эти силуэты внезапно материализовались из темноты.
Встревоженный Пирс показал своим спутникам знаком оставаться на месте, а сам направился к незнакомцам.
Тот из них, что был повыше, оказался старейшиной шуаров. Его лицо было покрыто шрамами, обозначающими принадлежность к племени, и геометрическими узорами татуировки на лбу, щеках и подбородке. Седые волосы были заплетены в косу. На обнаженной груди висело затейливое ожерелье из перьев, стручков и, судя по всему, костей.
Рядом с ним стоял подросток лет двенадцати-тринадцати с растрепанными черными волосами. Босой, как и старик, он был в мешковатых шортах и зеленой футболке с горгульей собора Парижской Богоматери. Подросток встретил Грея широкой радостной улыбкой, которая никак не вязалась с угрюмым лицом старика.
– Привет, – сказал им Пирс, представившись. – Вы говорите по-английски?
Подросток кивнул:
– Я Джембе. – Затем он кивнул на старика: – Это Чакикуи. Я буду говорить за него, передавать ему, что вы скажете.
– Спасибо, – поблагодарил Грейсон, радуясь тому, что у них будет переводчик. – Вы знаете отца Пелхэма из церкви Марии-Хранительницы?
Улыбка подростка стала еще шире.
– Я его очень люблю. Он научил меня английскому и испанскому языкам в школе при миссии.
«Хорошо. Личные отношения будут очень кстати».
– Отец Пелхэм сказал, что вы сможете проводить нас к здешним пещерам.
– Пещеры, да! – возбужденно кивнул Джембе. – Под горами много пещер.
Тут в разговор вмешался старик. Он говорил угрюмым тоном, не отрывая взгляда от Грея.
Выслушав его, Джембе перевел:
– Дядя Чакикуи говорит, что знает пещеры, которые вы ищете.
Пирс облегченно выдохнул.
– Но он не проводит вас туда, – с огорчением добавил юный индеец. – Если вы попытаетесь туда спуститься, наше племя вас убьет.
Передав это послание, Чакикуи развернулся и отправился обратно в лес, увлекая за собой Джембе. Тот виновато оглянулся на Грея.
Грей проследил, как двое индейцев скрылись в темноте.
«Вот тебе и личные отношения!»
23 часа 22 минуты
– Подождите! – воскликнул Новак. Услышав предостережение старика, он бросился к посланникам. – Пожалуйста!
Однако Грей остановил его, не позволив последовать в лес за индейцами.
– Будьте осторожны, – предупредил он. – Возможно, эти двое пришли не одни. Если вы их испугаете, то можете получить стрелу в грудь.
Однако Роланд решительно отстранил его.
– Я отец Новак! – крикнул он в темноту. – Я прибыл издалека! Пожалуйста!
Не зная, что делать дальше, он расстегнул куртку и показал белый воротничок, свидетельство своего сана. Если отец Пелхэм пользовался уважением местных индейцев, возможно, это уважение могло распространиться и на другого священнослужителя.
Сделав это, отец Роланд остался ждать, стоя в расстегнутой куртке и остро переживая предостережение Грея.
Наконец далекие тени сгустились в фигуры возвращающихся индейцев – они вернулись неслышно, даже без шелеста листвы под ногами.
Старейшина шагнул вперед, не отрывая взгляда от белого воротничка Новака, и заговорил строгим голосом, в котором все-таки чувствовалось уважение.
– Дядя Чакикуи говорит, что будет слушать, – перевел подросток. – Потому что священники делают добро нашему племени.
Роланд обратил внимание на то, что Джембе сказал «священники» во множественном числе. Определенно, старик уже жил на свете в те времена, когда миссией в Куэнке руководил предшественник отца Пелхэма. Новак решил разыграть эту карту.
– Вы знали отца Карлоса Креспи, – сказал он и, увидев, как старик прищурился при упоминании миссионера, стал развивать эту тему. – Мы прибыли сюда, чтобы почтить память преподобного отца, чтобы продолжить то дело, которым он занимался в этих лесах.