— Если бы я был тем, за кого вы меня принимаете, — спокойно ответил он, — то взял бы вас давно и не стал бы подписывать этот плакат.
— И почему вы этого не сделали?
Он приблизился к ней на шаг, и оба серьезно посмотрели друг на друга.
— Только по одной причине, — ответил он. — Чтобы доказать, что я могу вести себя как человек. Разве в это так трудно поверить?
— Майор, я сделала вам предложение. Раз вы уходите рано утром, настало время принять его.
Лорена не шевельнулась, когда он, сделав один большой шаг, оказался рядом с ней. Когда он обнял ее, она хранила спокойствие, хотя и съежилась от первого соприкосновения с синей униформой. Затем, не ощущая, что сдается, она обняла его, подчиняясь неодолимой силе. Через мгновение она ответила на его поцелуй столь же страстно.
Ее сознание все еще восставало против такой капитуляции. Затем, когда умышленно вызванный Лореной накал страстей в душе Кэролла нашел страстный отклик в ее сердце, она перестала думать. Не стало ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, пока звучала эта безумная музыка. Она жадно впилась в его уста.
— Вот видите, мы ведь не враги, — наконец, сказал он, отпуская ее. — Мы ими никогда не были.
Ее мысли плыли в безграничном море и тщетно пытались найти опору. Она тонула в бездонных глубинах и не желала больше дышать.
— Что вы со мной сделали? — спросила она.
— Напомнил, что вы женщина. Разве это открытие вас не радует?
Топот бегущих ног на портике и гомон голосов тут же вернули ее к действительности.
Отстранившись от Кэролла, Рина отодвинула портьеру. Она увидела, как из задней двери выскочил Дядя Док и направился к лужайке, он был в рубашке и со всех ног бежал в противоположную от Большого Дома сторону. Тут она почувствовала запах дыма и услышала рев пламени за скотным двором.
— Склад горит! — из ее горла вырвался крик. Она не узнала свой хриплый голос.
Полураздетый сержант с перепачканным сажей лицом взбежал по ступеням портика и встал перед Кэроллом по стойке смирно.
— Майор, пожалуйста, пройдите к скотному двору.
— Аллен, что случилось?
— Сперва загорелся хлопкоочистительный завод. Затем плотницкий навес. Они сгорели как свеча…
— Кони в безопасности?
— Да, майор.
— Возвращайтесь на свой пост. Я сейчас приду.
Пока шел этот разговор, Рина отшатнулась от окна и опустилась на стул. Она все еще не хотела верить в то, что слышала и видела. И все же, когда Кэролл встал рядом с ней, она почувствовала странное смирение, будто это тоже стало частью ее судьбы, от которой было не уйти.
— Разве ваши люди не подчиняются приказу? — спросила она. — Или же они получили его с опозданием?
— Лорена, произошел несчастный случай.
— Несчастный случай?
— Огонь вспыхнул на хлопкоочистительном заводе и переметнулся на склад. Наверно, ваш хлопок погибнет. Аллен думает, что мы можем спасти амбары.
— Вы это называете несчастным случаем?
— Да. Пожалуйста, поверьте мне.
Лорена подошла к столу с картами, двумя руками схватила казенный плакат, разорвала его в клочья и швырнула их в лицо Кэролла.
— Могли бы, хотя бы до утра подождать, прежде чем поджигать, — сказала она, подняла обе сжатые в кулаки руки, собираясь ударить его. Он продолжал стоять с тем же невозмутимым спокойствием.
— Вы ведь так не думаете. Вы не можете…
— Какой выбор вы мне оставили? — спросила она.
Рина повернулась, когда, словно дуновение ветра, влетел Янси. Оба рукава его рубашки обуглились и, похоже, у него обгорели брови. Однако он вел себя достаточно спокойно, несмотря на тяжелое дыхание.
— Все в порядке, майор, — сказал он. — Мы справились с пожаром.
Дэн Кэролл со столь же непоколебимым спокойствием взглянул на Янси. Даже сейчас он выглядел как человек, который встречал и более неприятные ситуации и справлялся с ними.
— Пожалуйста, расскажите миссис Селби о том, что случилось, — сказал он. — Я нужен там, на месте пожара.
Врач плантации налил себе выпить и не думал говорить. Рина снова стала глядеть на языки пламени. Они горели ярко, но она понимала, что огонь отступает. Склад и хлопкоочистительный завод находились на безопасном расстоянии друг от друга; стоял спокойный вечер, и почти не было опасности, что огонь может распространиться… Она уже видела, как с десяток кавалеристов армии Союза выстраиваются с ведрами в руках у колодца скотного двора, и почувствовала, что ее омывает горячая волна стыда за то, что она обвинила майора. Разорванный в клочья плакат лежал у ее ног. Она нагнулась, чтобы собрать их и отдернула руку, видя испытывающий взгляд Янси.
— Лорена, он пообещал тебе то, что ты хочешь?
— Мне так показалось.
— Подумай о следующем. Пожар возник случайно. Один из часовых уснул на крыльце хлопкоочистительного завода. В руках он держал зажженную трубку.
Рина прикрыла руками глаза, хотя и не хотела плакать: она уже выплакала все слезы.
— Значит, я еще раз недооценила майора?
— Никто не станет винить тебя за это.
— Я извинюсь перед ним, когда он вернется, — оцепенело пообещала она.
— Думаю, на твоем месте я поступил бы так же. — Янси вышел на портик и стал всматриваться в темноту. — Селби будет в безопасности, когда потушат огонь, — сказал он. — Дэн Кэролл не из тех, кто забывает о своих обещаниях.
Оба умолкли, когда на лужайке появился Люк Джексон. Надсмотрщик почернел от дыма, но принес обнадеживающую новость. Пожар заканчивался сам собой, причем очагом возгорания был хлопкоочистительный завод. Большому Дому с самого начала не грозила ни малейшая опасность; амбарам и хижинам, если не считать нескольких мест, куда упали тлеющие угли, пожар не причинил никакого вреда.
Люк неохотно признал, что военные Союза вместе с рабами плантации тушили пожар. Некоторые из них получили ожоги: в лечебнице требовалась помощь Янси.
— Вам удалось спасти хлопок? — спросила Рина.
— Всего лишь десяток тюков, мадам.
— Скажи майору, что я иду, — велел Янси. Он положил руку на плечо Рины, когда надсмотрщик, прихрамывая, направился к амбарам. — Слишком не горюй, — утешил он. — Тяжело смотреть, когда целое состояние превращается в дым, но могло быть и хуже. Если бы подул северный бриз, дом тоже сгорел бы.
— Какая польза от Селби без хлопка?
— Впереди новые урожаи.
— Мне едва хватит денег, чтобы накормить рабочих в следующем месяце. К Новому году у нас не останется ни цента.
— Только не говори, что тебя испугал сгоревший склад. Подумай о Гринтри и Гамильтон Хандред. У тебя есть хотя бы крыша над головой и защита до конца войны.