Сесила больше заботило, что детородные годы королевы стремительно уходили. Мысленно он вновь «препоясал чресла», готовясь выдержать еще одно словесное сражение на предмет ее замужества.
– Что ты думаешь обо всем этом, Уильям? – резко спросила Елизавета.
Сесил вздохнул:
– Все недавние заговоры, а также бунт на севере страны явились тяжкими испытаниями для каждого из нас. Они показали пугающую уязвимость нашего королевства. Но опасностей было бы меньше, если бы у вашего величества был муж и сыновья-наследники. – Воодушевленный таким началом, Сесил продолжал: – Не имея наследника, вы остаетесь одна. Вы подвергаетесь риску со стороны изменников, иноземных захватчиков и наемных убийц. Если вы вдруг умрете бездетной, ничто не помешает Марии Стюарт заявить свои права на английский трон. Тогда все, что вы так усердно строили, будет разрушено.
Раньше Елизавета непременно срезала бы его сердитым взглядом и не менее сердитыми словами, однако тревожные события последних месяцев заставили ее по-иному отнестись к тому, что раньше она столь решительно отвергала.
– Ты говоришь правду, мой Дух, – после некоторого молчания сказала она. – Согласна, этот вопрос действительно серьезный. Мне необходимо выйти замуж. Рождение протестантского наследника… я в первую очередь говорю о сыне… положило бы конец притязаниям Марии.
Сесил, Роберт и все остальные в изумлении посмотрели на нее. Она больше не противилась браку? Не изобретала уловки, оттягивающие время? Похоже, королева и впрямь волнуется за будущее своей власти!
– Рад, что ваше величество наконец-то приняли такое решение, – сказал Роберт.
Головы собравшихся повернулись к нему.
– Да, – ответила Елизавета, сердито поглядев на него, – хотя мне и сейчас претит мысль о браке… И кто на этот раз? – спросила она, поворачиваясь к Сесилу.
Роберт едва сдерживал злость. Нет, королева верна себе. Она вновь играла с ним и со всеми остальными.
– Может, возобновить переговоры с эрцгерцогом? – предложил герцог Сассекский.
– Несложно отправить туда нашего посланника, но нынешний император недвусмысленно дал понять, что более не заинтересован в этом браке, – покачал головой Сесил. – Его младший брат утомлен неопределенностью.
– И потому обхаживает какую-то пухленькую баварскую принцессу, – язвительно усмехнулась Елизавета. – Вот и вся его преданность мне!
– Карл одиннадцать лет дожидался твоего ответа, – напомнил ей Роберт. – Я понимаю его чувства.
Взгляд Елизаветы был похож на арбалетную стрелу.
– Мы получили новое предложение из Франции, – объявил Сесил. – Король Карл предложил взамен себя своего брата Генриха, герцога Анжуйского. Этот брак представляется королю краеугольным камнем нового союза Англии и Франции против Испании. Ваше величество, сейчас нам необходима дружба с Францией. Нельзя забывать о поддержке Испанией бунта наших католиков.
– Можешь не напоминать. Сама слишком хорошо помню, – раздраженно бросила Елизавета. – Сколько лет герцогу Анжуйскому?
– Девятнадцать, ваше величество, – не моргнув глазом ответил Сесил.
Роберт изо всех сил подавлял смех.
– В таком случае я слишком стара для него.
– Ничуть, – успокоил ее Сесил. – Красота вашего величества не увядает. Мужчинам трудно устоять против ее чар. Вы наделены даром вечной молодости.
Забыв про свою раздражительность, Елизавета улыбнулась. Подобные комплименты, даже из уст сурового Сесила, были для нее живительными глотками.
– Значит, мне стоит отправить во Францию сэра Фрэнсиса Уолсингема и поручить ему переговоры?
Уолсингем – протеже Елизаветы, умница и человек недюжинных способностей – строго придерживался протестантских взглядов. Всем этим он снискал уважение королевы, оказавшись ее неоценимым помощником. Королеве было легко с Уолсингемом, во многом похожим на нее складом ума и образованностью. К тому же сэр Фрэнсис был искренне ей предан. За его пристрастие к черной одежде и смуглое лицо Елизавета в шутку называла его «мой Мур». Уолсингем отвечал за шпионскую сеть, размещенную Сесилом в Англии и за ее пределами. Он ненавидел католиков, испанцев и питал особую неприязнь к Марии Стюарт. Одним этим он заслуживал полного доверия Елизаветы.
Уолсингем незамедлительно отправился в Париж. Согласно данным указаниям, он должен был говорить, что Елизавета благосклонно относится к браку с герцогом Анжуйским, но ни в коем случае не собирается менять свою религию и рассчитывает на уважение любым ее мужем английских законов.
Через несколько недель сэр Фрэнсис вернулся. Судя по его мрачному лицу, переговоры не увенчались успехом.
– Ваше величество, герцога окружают священники, – морщась, начал Уолсингем. – Он и слышать не желает ни о какой смене религии. Но это не единственная причина, заставляющая меня отговаривать вас от этого брака.
Сэр Фрэнсис откашлялся. Будучи человеком строгих взглядов, он очень не любил затрагивать подобные темы.
– Я бы не назвал герцога… нормальным человеком. Как и все Валуа, он склонен к распутству. Невзирая на достаточно юный возраст, он известен своими амурными похождениями. Добавлю, что герцог не брезгует и мужчинами. Он безмерно потакает своему сладострастию. От него не то что пахнет – разит духами. Если бы вы видели его наряды, обилие драгоценных камней и колец… Деликатность не позволяет мне сказать большего.
– Ты и так сказал достаточно, мой Мур.
Елизавета решила, что ей не нужен муж, склонный к тщеславию. Вдруг он потом увидит в ней соперницу своей власти. Что же до распутства…
– Но если вы откажете герцогу, как сложатся наши отношения с французами? – спросил обеспокоенный Сесил.
– Не волнуйся, мой Дух, я это улажу, – пообещала улыбающаяся Елизавета.
Она вызвала французского посла Фенелона. Нарядившись в платье девственной белизны, королева умело поигрывала веером, стараясь выглядеть застенчивой и недоступной.
– Мсье, я очень рада вас видеть, – сказала она, не лукавя, поскольку ей нравился галантный Фенелон. – Я желала бы поговорить с вами о браке.
– С величайшим удовольствием, ваше величество, – поклонился Фенелон.
Естественно, он знал о поездке Уолсингема. Неужели удача сама шла ему в руки? А ведь до него здесь с аналогичной миссией перебывало столько посланников, и все их ухищрения оканчивались неудачей.
– Вы даже не представляете, как я сожалею, что столько лет остаюсь незамужней, – заявила королева.
Роберт, стоящий поблизости, затаил дыхание.
– Ваше величество, я мог бы вам в этом помочь, – поспешил заверить Елизавету Фенелон. – Я посчитал бы для себя большой честью, если бы мне удалось устроить брак вашего величества и герцога Анжуйского.
– Да, но я слишком стара для такого союза, – с грустью произнесла Елизавета. – Хотя никогда прежде я не получала столь лестного предложения. Герцог значительно моложе меня.