Рошель замахала на медную девушку рукой, чтобы остановить посвященный удобрениям монолог.

– Attention, осторожно, удобрения для растений – это очень щепетильный вопрос. Оскорблять их – это все равно что называть свою добрую, милую кузину некрасивой. Другими словами, это не очень хорошо, – прошептала она.

– М-м-м… Рошель, все совсем не так! Удобрения это… ох, забудь! Мне некогда читать вам двоим лекцию по садоводству! – фыркнула Венера, потом снова повернулась к мисс Сью Нами: – Что скажете? Вы нам поможете?

– Несовершеннолетние сущности, вы много сделали для этой школы, мне это известно лучше, чем кому-то еще. Но в данном случае я считаю, что у вас не достаточно ни информации, ни доказательств. А учитывая, что в последнее время все окружающие будто с ума посходили, я просто не могу упустить единственную возможность успокоить народ… основываясь только на слухах.

– Но… – начала было Венера.

– Никаких «но». Предоставьте доказательства, ребята, и я вас поддержу. А без них у меня связаны руки.

Глава девятая

Вечером, укладываясь в постель и подтыкая одеяло, Робекка бубнила себе под нос:

– Как назвать того, кто не подбадривает, а только ворчит? Печальная Пегги? Депрессивная Деби? Хмурый Хосэ? Мама дорогая, очень надеюсь, что все Пегги, Деби и Хосэ в мире не обидятся, услышав эти выражения.

– О чем ты говоришь, Робекка? Или это просто бессмысленный поток ничего не значащих имен? – поинтересовалась Венера.

– Если это так, я бы хотела добавить в список «Тоскливого Тедди» и «Мрачную Мэри», – предложила Рошель.

– Удивительно, как мы вообще можем до чего-то договориться… – протянула Венера, улыбаясь и округляя глаза.

– Ой, забудь! Я просто пыталась сказать, что не уверена в этом плане. То есть такое чувство, что даже Пенни им недовольна, – наконец закончила свою мысль Робекка.

– Пенни всегда выглядит так, словно чего-то не одобряет. Она прямо как мои двоюродная бабушка Папоротник и бабуля Гиацинт: сколько их ни поливай, все равно хотят пить. Если отдернуть занавески, им кажется, что слишком много света, если закрыть – им слишком темно. Монстрам вроде них невозможно угодить, – пояснила Венера. Она лежала на кровати, одетая в яркую зеленую пижаму.

– Пенни невозможно угодить, тут я с тобой согласна, Венера, однако я должна согласиться и с Робеккой. Любая горгулья вам скажет, что плохой план – это все равно что его полное отсутствие!

– Девочки! Вытащите головы из песка. Мы в отчаянном положении! Мы должны преуспеть, другого выхода нет! – нетерпеливо взмахнула рукой Венера.

– Наши головы вовсе не в песке. И хорошо, что это так, ведь песок может стать губительным для механических монстров вроде Робекки.

– Рошель! – запротестовала Венера.

– Однако ты, очевидно, считаешь, что ничего другого нам не остается. А если я чему-то и научилась за то время, что живу в Школе монстров, так это вере в друзей, – продолжала Рошель.

– Ух ты, это прозвучало прекрасно. Менее чем за тридцать секунд из-за тебя у меня сначала повысилось образование пыльцы, а потом виноградные лозы растаяли, – широко улыбаясь, признала Венера.

– Вроде бы виноградные лозы не могут таять? – заметила Рошель.

– Что возвращает нас к повышенному образованию пыльцы.

– Значит, решено, – прервала их Робекка – в ее голосе звучала тревога. – Завтра во время собрания мы выступаем с призывом к нашим одноклассникам и пытаемся уговорить их еще раз подумать о «ДОМЭ» или хотя бы побольше узнать об этой организации.

– Точно, – подтвердила Венера.

– А если это не сработает? – настаивала Робекка.

– Тогда мы бежим со всех ног и прячемся от мисс Подлётыш. Я абсолютно уверена, что она уже не будет такой доброй и пушистой, услышав, что именно мы скажем, – ответила Венера.

* * *

На следующий день в классе катакомбства учитель читал лекцию, а Робекка, Рошель, Венера и Ки сидели на задних партах и тихонько перешептывались. Хотя они старались говорить тихо, четыре шушукающихся голоса быстро привлекли внимание студентов, а потом и мистера Муммия. Учитель скрестил руки на груди, обтянутой твидовым, с кожаными вставками костюмом.

– Рошель, должен сказать, меня удивляет такое поведение. Что это за разговоры на моем уроке? Это недостойно горгульи! – заметил он, качая замотанной бинтами головой.

– Мистер Муммий, je suis désolée [25] . Простите, пожалуйста. Мне стыдно за свое поведение. Старшие горгульи пришли бы в ужас! – признала свою вину Рошель и уронила лицо в ладони.

– На этот раз так и быть прощаю, но больше так не делай, – сказал мистер Муммий и продолжил лекцию.

– Итак, мы собираемся взять слово на собрании? – повторил Ки некоторое время спустя, когда они с Робеккой, Рошель и Венерой копались в туннелях катакомб в поисках артефактов.

– Знаю, это звучит еще безумнее, чем полет через всю страну со сломанным паровым котлом, но ничего другого мы не придумали, – ответила Робекка.

– Да с чего вы взяли, что нас вообще станут слушать? – спросил Ки.

– Ки дело говорит, – вставила Рошель. – У студентов нет причин нас слушать; в конце концов, мы же не представители власти. Мы не учителя и не руководители. Мы всего-навсего их сверстники, такие же ученики, как они.

– Ага, те самые сверстники, которые спасли их от шептания мисс Подлётыш! – выпалила Венера; ее виноградные лозы сжались от напряжения.

– Венера, силь гуль пле! Нет необходимости выбрасывать в воздух пыльцу!

– Извини. Я просто расстраиваюсь при мысли о том, что наши голоса пропадут втуне, – простонала Венера.

– Все, что мы можем сделать, – это напомнить студентам, что нам небезразлично будущее Школы монстров и что мы только из-за этого просим выяснить побольше о «ДОМЭ», – сказал Ки и тяжело вздохнул.

– Regardez, еще один старый ключ, – сказала Рошель, вытаскивая ржавую вещицу из грунта.

– Может, это ключ от того места, где держат директрису Бладгуд и Вайдону… или даже от того места, где сейчас находится мой отец, – тихо пробормотала Робекка себе под нос.