А сил уже не было. И времени тоже.
Андрей извинился за беспокойство и побрел домой. Утро вечера мудренее.
Ребята, оказывается, еще не разошлись, сидели на ступеньках его крыльца, как воробьи на заборе. Щебетали, перебивая друг друга, но, завидев Андрея, замолчали, переглядываясь.
«Что они там еще придумали?» – мелькнула и тут же утонула вялая мысль.
Галка встала и протянула Ратникову какой-то сверток:
– Это вам, дядя Андрей.
Недоумевая, участковый развернул бумагу.
Неудержимо блеснуло в темноте. Золотой крест, усеянный переливающимися камнями.
– Что это? Откуда?
– Его Миха нашел.
– Где?
– В подземелье. – Мишка небрежно пожал плечами, словно такие находки его повседневная будничная обязанность. – Там в стенах дырки такие…
– Ниши.
– Вот в одной он лежал. Я его забрал. Но Великому мы отдавать его не собирались. Отца Леонида решили дождаться.
– Ребята, – растроганно проговорил Андрей. – Как же вы меня выручили! И не только меня. Вы не обижайтесь, сегодня я ничего не могу вам рассказать, не имею права. А завтра, когда возьмем Великого, приходите ко мне. Обо всем поговорим. Ведь нам есть о чем поговорить, да?
– О профилактике правонарушений в подростковой среде, – сказал Мишка.
И выдержал без слов Колькину затрещину.
– Тогда о влиянии личного обаяния Кролика на процветание местной фауны. Он подобрал бездомного котенка, и тот стал его пернатым другом.
– А что Кролик? Чуть что – так сразу Кролик, – очень похоже проныла за Ваську Галка, потому что Кролик в это время уже баюкал своего Воронка.
– Коля, зайди на минутку, – сказал Андрей Челюкану. – На два слова.
– Коля, – начал Андрей издалека, – Великий это не Великий. Это совсем другой человек. Профессиональный убийца. Завтра проводится операция по освобождению заложников и его задержанию. Есть в ней одна деталь, которую лучше тебя никто не сделает. Не скрою – это опасно. Тебя будут подстраховывать очень надежные и опытные люди. Но риск все равно есть.
– Я согласен, – сказал Колька.
– Тогда слушай… Но сначала ответь: Великий в самом деле мышей боится?
Ранним солнечным утром Андрей и Колька встретились на берегу. Ратников принес чемодан, Колька весла и небольшую картонную коробку с дырочками.
Гребли по очереди, почти не переговариваясь. Обо всем договорились вчера.
Оба волновались. Андрей за Кольку, Колька за поручение. Но ни тот ни другой не боялись. Андрей – по службе своей, Колька – потому что знал: за его спиной профессионалы, в обиду, если что не сладится, не дадут. И дядя Андрей рядом.
У начала Ведьминой протоки их ждали в лодке двое милиционеров.
– Все в порядке, Андрюха, – сказал один из них. – Удачи вам.
Ратников и Колька поплыли дальше. Челюкан шарил глазами по сторонам.
– Не старайся, – улыбнулся Андрей, – ничего и никого не увидишь. Здесь тридцать человек да еще и всякая техника.
Поверить в это было трудно. В протоке шла своя жизнь: лягушки, цветы, птицы – все вели себя так, словно никого подозрительного и ничего постороннего в их обиталище не было.
Причалили к бревну. Вышли из лодки. Оставив в ней чемодан.
– Жди здесь, – бросил Андрей и зашагал к избушке на курьих ножках, чувствуя всем телом настороженный встречный взгляд Великого и десятки внимательных глаз товарищей, готовых в любую секунду прийти на помощь.
Андрей остановился у двери.
– Входи, – послышался голос Великого.
Бандит стоял в проеме, косил взглядом в окно, проверял, не привел ли Андрей подмогу.
Ведьма так и лежала на печи, Федор сидел на скамье, в дальнем углу.
– Сейчас я тебя обыщу, – сказал Великий, забрал у Ратникова мегафон и брызнул в лицо из баллончика. Андрей потерял сознание. Великий надел на него наручники.
Очнулся, когда Великий тряс его за воротник и кричал в лицо:
– Где крест, ментяра злобный?
Андрей поморщился – болела голова и тяжело дышалось.
– Я не нашел его. Нет его там.
Великий выпрямился, пошел угрожающе на Федора – тот сжался в комок, втянул голову в плечи.
– Подожди, – остановил Андрей бандита. – Он не виноват.
Великий резко повернулся к нему:
– Играть задумал? Где вертолет?
– Будет. С вертолетами у нас не густо. Но будет. В одиннадцать ноль-ноль. Крест я действительно не нашел. Тебе предлагают за него деньги.
– Какое благородство! – покривился Великий. – За что же такая честь?
– На тебя ориентировка пришла, Сычев.
Великий вскинулся, жестко ухмыльнулся:
– По твоей наводке?
– По моей, – не стал отпираться Андрей, это входило в его планы. – Учитывая твой «послужной список», твою социальную опасность, принято решение руководства удовлетворить все твои требования во избежание кровопролития и жертв.
– Испугались? – оскалился Великий. – Поняли, дурачье, с кем вы дело имеете?
– Испугались. Скажу больше: не будет никаких попыток перехватить тебя в пути. Если потребуешь, откроют границу. Но, конечно, с зарубежной полицией последует договоренность о твоей выдаче.
Великий хмыкнул. Он, и правда, считал себя великим. И как всякий «великий» сильно заблуждался на этот счет.
– Это все?
Андрей кивнул:
– Но есть встречная просьба. Вернее, условие.
– Ну? – насторожился Сычев.
– Не выбрасывать меня из вертолета.
– Дать честное пионерское?
– Принять к сведению: если ты меня сбросишь, вертолет взорвется.
Сказав это, Андрей улыбнулся, подумав, что врать – легко, прямо-таки играючи – он научился не иначе как у Михи Куманькова. Но, как ни странно, именно эта улыбка убедила Сычева в его правдивости.
– И последнее: еще раз предлагаем тебе добровольно отказаться от террористической акции, сдаться властям и вернуть похищенные предметы. В этом случае можешь рассчитывать на некоторое смягчение приговора суда.
– Вот это ты врешь, шериф. Я сам никого не щадил, и мне пощады не будет. И я лучше проведу оставшиеся мне годы не на нарах, а на Канарах. – Убийца подошел к окну. – У тебя все? Кто это там маячит? – насторожился бандит.
– Парламентер, – усмехнулся Андрей.
– Ты достал меня, – признался «великий» Сычев. – Я готов рискнуть… вертолетом. Кто это?
– Дружбан твой. Колька.