— Зверь! Прошу вас, не надо о нем говорить! Это, несомненно, дело рук дьявола.
Анжелина задрожала, а Урсула в ужасе перекрестилась. Они обе не знали, о чем идет речь.
— О каком звере вы говорите? — спросила молодая женщина.
— О том самом, который терроризировал Жеводан и Маржерид в течение почти трех лет, Анжелина, — ответила Октавия. — В те времена было страшно жить в горах Лозера и Верхней Луары. Зверь нападал на детей и женщин. Он убивал их, размозжив череп, а потом поедал внутренности. Сначала крестьяне думали, что убийцей был волк необычных размеров, наделенный удивительной силой. Но они часто видели волков в лесах или на лугах, а те, кому удалось убежать от Зверя, описывали его как огромное существо с гривой, то есть с полосой темных волос на спине. Это существо не имело ничего общего с волками. Говорят, по вечерам Зверь вставал на задние лапы, опираясь передними на подоконник… Король Франции Людовик XV отправил на его поиски своих егермейстеров. Они устроили облаву, но Зверь был настолько ловким и хитрым, что сумел сбежать на другой конец края. Он убил и покалечил около ста человек [59] .
Анжелина удостоверилась, что овчарка спокойно лежит у ее ног, и бросила тревожный взгляд на кровать, где спал Анри. Дверь и окно дома были по-прежнему открыты. За ними была кромешная тьма. Анжелина почувствовала, как ею овладевает страх, глухой, гнетущий. Жан Бонзон похлопал ее по плечу.
— Будет, племянница, эти события происходили более ста лет назад, — сказал он.
— Но здесь бродят волки. Октавия, этот Зверь оказался волком?
— Этого так никто и не узнал, малышка, — ответила служанка. — Моя бабушка рассказывала нам истории о Звере по вечерам. Она знала их от своей бабушки, бывшей в то время маленькой девочкой. Это был настоящий ужас. Люди не осмеливались посылать детей пасти стада. Или же дети пасли скот группами, и у каждого из них была палка с заостренным концом. Однажды Зверь незаметно подкрался и из кустов набросился на маленьких пастухов. Но коровы встали в круг, выставив рога, и защитили детей. В другой раз жителей хутора обеспокоило отсутствие девушки, пасшей своих овец. Близилась ночь, а ее все не было. Они побежали на луг и, увидев ее издалека, решили, что девушка спит. Но нет, она была мертва. Голова ее была отгрызена от тела, а живот вспорот. Самое странное, что одежда закрывала интимные части обнаженного тела [60] .
— О, довольно! — воскликнула Анжелина. — Какая мерзость! Замолчи, прошу тебя!
— Тут не обошлось без дьявола, — заметила Урсула, тоже поддаваясь страху.
— По моему мнению, дьявол сидит во многих людях, — уточнил Жан Бонзон. — Зверь никогда не поступил бы так по собственной воле. Я часто думаю, что зверя направляет человек.
— Тем не менее, все прекратилось, когда огромный волк был застрелен освященной пулей, — возразила Октавия. — Но, когда я была маленькой девочкой, я не любила покидать ферму по вечерам. Я внимательно осматривалась, заглядывала в темные уголки и дрожала от страха.
Анжелина в отчаянии поднялась со стула. Эта трагическая история вновь заставила ее вспомнить о Люсьене, ставшей жертвой зверя в человечьем обличье. Она слегка отодвинула занавеску и посмотрела на спящего сына. «Слава богу, ты, мой малыш, никогда не станешь одним из тех бедных пастушков, которых посылают пасти скот и у которых, чаще всего, нет даже сабо, — думала она. — Всю свою жизнь я буду заботиться о твоем счастье, мое любимое дитя».
— Наверное, я лягу спать, — громко объявила Анжелина. — Дядюшка, ты запрешь дверь?
— Черт возьми, я каждый вечер запираю ее, Анжелина! Но чего ты боишься? Собака будет на улице. Нет лучшего сторожа, разумеется, когда она не убегает куда-нибудь…
— Спаситель не бросит меня, дядюшка Жан.
Но, словно опровергая ее слова, овчарка, взъерошив шерсть, зарычала, а мгновением позже уже была на улице и громко лаяла.
— Может, лиса бродит вокруг курятника, — предположила Урсула. — Не волнуйся, Анжелина, у соседей тоже есть собака.
— Но дядюшка Жан говорил о старой волчице…
— Да, правда. Я тоже волнуюсь, — вмешалась в разговор Октавия.
— Пойду посмотрю, из-за чего Спаситель так громко лает, — сказал горец.
— Разве ты не возьмешь охотничье ружье? — забеспокоилась Анжелина. — Все ваши истории подействовали мне на нервы.
— Ружье? У меня? — удивился Жан Бонзон. — Огнестрельное оружие мне ни к чему. Достаточно прочной палки.
Жан вышел и мгновенно исчез в темноте. Урсула закрыла окно и дверь. Она сожалела, что всем в доме стало тревожно.
— Мы могли бы поговорить о более приятных вещах, — сетовала женщина. — Мне хотелось, чтобы мы посумерничали, сидя у камина, и немного попели. У Жана такой красивый голос!
— В другой раз, тетушка, — заверила Урсулу Анжелина. — Я могу приехать с Анри в июле.
— Я приеду с тобой, — поспешила добавить Октавия. — Мне редко выпадает возможность прогуляться. Очень жаль, малышка, что я навела на тебя столько страху своим рассказом о Жеводанском звере. Если бы мсье Жан не заговорил на эту тему, я ничего бы не сказала, но раз начала, то не могла остановиться.
Анжелина собиралась ответить, но тут в дом вошел ее дядюшка. За ним бежал Спаситель.
— Приходил Валентин Назе, сосед с хутора Оранью, — мрачно сообщил Жан. — Он возвращается из Бьера. В долине происходит неладное, черт возьми! Что мне пришлось услышать!
Жан Бонзон с тревогой посмотрел на Анжелину. Урсула перекрестилась. Она была уверена, что случилось нечто страшное. Октавия тут же подумала о своей дорогой мадемуазель, опасаясь худшего. «Я оставила ее одну, а ведь она ненавидит одиночество!» — упрекала она себя. Не в силах больше ждать, она бросилась к горцу.
— Скажите, что произошло? Нам страшно…
— Восемнадцатилетнюю девушку изнасиловали и задушили, — сухо сообщил Жан.
Анжелина мгновенно прижала руки к губам, сдерживая крик. Прелестное очарование этого дня уступило место страху. Но Анжелину это не удивило после рассказов о звере-убийце и катарах-мучениках.
— Случилось то, о чем ты, дядюшка, говорил в овчарне. Голубое небо заволакивают тучи, и разражается гроза, сметающая все на своем пути. Да, за сладостные моменты надо платить. О боже мой! Кто она? Прошу, скажи мне!
— Марта, служанка в таверне Бьера. Обычно после работы она возвращалась в Масса по дороге, где ездят дилижансы, у подножия скалы Кер. Отец всегда выходил ей навстречу, даже поздно вечером. Но в этот раз он напрасно ее ждал, бедняга. В конце концов он нашел дочь на берегу реки.