До последнего времени тема модернизации российской экономики была бесспорной доминантой всей нашей политической жизни. Похоже, что политикой дело и ограничилось. Под модернизацией следует понимать только те процессы, результаты которых каждый может увидеть не в закрытых научных центрах, а на прилавках магазинов, на специально выделенных для этого полках под рубрикой «Сделано в России». В одном из торговых центров г. Полоцка в Белоруссии мои знакомые были поражены многообразием предлагаемых на любой вкус холодильников. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что все они без единого исключения – белорусского производства. Не в подобных ли фактах истоки «транснациональной ненависти» к Лукашенко, к Сталину, который организовал конкурентоспособное производство автомобилей «ЗиС-110», «ЗиМ», «Победа», «21-я Волга» – все они в числе лучших машин своего времени в мире. Ныне попробуйте найти в продаже хотя бы такое не мудреное изделие, как молоток отечественного производства. Модернизации производства в нашей стране мешает не столько отсутствие собственных инновационных научных разработок (их можно и позаимствовать), сколько губительная для любых долгосрочных проектов финансовая атмосфера, эксклюзивная двухпедальная тормозная система, блокирующая механизм развития высокотехнологичного сектора экономики России. Первой основной педалью этой тормозной системы является убийственный для реального сектора, по произволу устанавливаемый ссудный процент, увеличивающий себестоимость готовой продукции. Он же является первопричиной и задающим генератором инфляционных процессов, которыми и пытаются объяснить высокую ставку кредитования. Т. е. у нас ветер дует из-за того, что ветви качаются. Прогноз по будущему ростовщичества, как воровского механизма, замаскированного под банковские услуги, дает пророк русской цивилизации А. С. Пушкин: «И дале мы пошли – и страх обнял меня. Бесенок, под себя поджав свое копыто, крутил ростовщика у адского огня. Горячий капал жир в копченое корыто…. сей казни смысл велик: одно стяжание имев всегда в предмете, жир должников своих сосал сей злой старик и их безжалостно крутил на вашем свете». Законодательное разрешение на процентные доходы – это следствие порочности и безнравственности концепции управления, а не юридических или экономических просчетов. Вторая педаль тормозной системы бизнеса – рост тарифов естественных монополий. Экспоненциальный (процент на процент) рост тарифов естественных монополий, скоординированный со ссудным процентом, с неизбежностью превращает прогнозирование инфляции в ее программирование. Не трудно посчитать, что ежегодный 20-процентный рост тарифов приводит к их увеличению через 10 лет в 6 раз, через 20 лет – в 40 раз, а через 30 лет – в 200 раз. Экспонента никогда не была основой устойчивого развития бизнеса. Снижение ставки по кредитам и замораживание тарифов – вот те базовые вопросы, которые многократно инициируются Президентом нашей страны В. В. Путиным и на встречах с финансовым блоком Правительства, и с Центробанком, а после этого умело забалтываются финансистами. Парадоксальность же ситуации в том, что сам бизнес и его профессиональные сообщества (РСПП, Деловая Россия, Опора России) обсуждают массу других вторичных проблем, забывая об их первопричинах, и не выступают в поддержку позиции Президента. А ведь именно от организованной позиции бизнеса зависит скорость реализации пророчества А. С. Пушкина, наполненность наших прилавков собственной продукцией и в конечном счете благополучие самого бизнеса.
В среде экономистов либерального толка бытует мнение о необходимости придерживаться при принятии управленческих решений объективных, независимых от воли человека экономических теорий и закономерностей, которые не связаны с понятиями нравственности, справедливости, добра и зла. В действительности экономика и нравственность – жестко связанные между собой категории. Эта связь очевидна для всех, кто понимает смысл процесса управления в социальной сфере по полной функции, в условиях когда субъект управления является сувереном, а не марионеткой. В свое время А. С. Пушкин отмечал: «Вам объяснять правления начала излишним было б для меня трудом». Начала суверенного правления – это не что иное, как постановка однозначно сформулированных целей управления. И только после этого можно перейти к следующему этапу управления – к разработке Концепции, как способа достижения этих целей. Только в рамках принятой Концепции можно осмысленно сформировать структуру управления, произвести расстановку управленческих кадров, понимающих и разделяющих представления о целях управления. Ситуация, в которой управленцы в условиях концептуально не определенного управления не поднимаются выше чехарды структурных и кадровых перемен, свидетельствует о замкнутости государства на иную, возможно чуждую ему Концепцию. Узловым моментом наших рассуждений является то обстоятельство, что исходный обязательный этап социального управления, выбор цели, является не предметом науки, а предметом нравственности. Россия – наш Дом или общеевропейский Газпром? Что для нас приоритетно: как вырастить сотню миллиардеров или «как государство богатеет», ростовщические доходы банков и финансовых рынков или создание рабочих мест и модернизация реального сектора экономики? Требования к содержанию экономической теории будут, в зависимости от того или иного нравственного выбора, принципиально разными. Если жизнь общества организована по-божески, то мы будем иметь дело с экономикой реализации Божьего Промысла и сопряженной с ним праведности, правды, справедливости. При этом вопрос о ее рыночности или плановости отпадет сам собой. Ибо план – это цель, а рынок – способ достижения этой цели. В рамках принятой Концепции формируется вытекающая из нее культура, включая правовую культуру и соответствующее ей законодательство, в том числе экономические законы. То, что является нормой и поощряется в одной культуре, может считаться нравственно порочным и пресекаться законодательно в другой культуре. Что касается экономики, то ее нравственная обусловленность очевидна, здесь за примером далеко ходить не надо. Предоставление денег под процент, ростовщичество рассматривается у нас как общепринятая норма, а в Коране и у Аристотеля – как самый тяжкий воровской грех, который карался в истории человечества вплоть до смертной казни. В беспроцентной безинфляционной финансовой атмосфере автоматически разрешаются, к примеру, вопросы достойного пенсионного обеспечения, поскольку покупательная способность отложенных в Пенсионный фонд денег к моменту выхода на пенсию существенно возрастает, а не превращается в пыль как сегодня. Кстати, с 1795 по 1895 год покупательная способность рубля выросла в 1,7 раза. В беспроцентной атмосфере открывается возможность для инвестирования в модернизационные долгосрочные проекты на принципах участия банков в будущей прибыли. Государство – это мы. От степени понимания нравственных начал экономики бизнесом, предпринимательской средой существенным образом зависят возможности нашего влияния на происходящее, наше собственное благополучие, да и будущее нашей государственности.
Если обратиться к Библии, то можно обнаружить, что задумав человека по своему образу и подобию, Бог, тем не менее, сотворил не просто человека, а «мужчину и женщину сотворил их». Речь идет, на наш взгляд, об особенностях психики и ума мужчины и женщины, когда только их объединенные тандемные возможности обладают потенциалом, отвечающим замыслу Творца во всей его полноте.