– Это у него в крови, – заметил один из воинов. – По тревоге Зард хватается за меч и бурдюк одновременно. За бурдюк, по-моему, даже чуть раньше. Воины снова дружно рассмеялись.
– Ну же, давай, рассказывай…
– По натуре я бродяга. В эти места меня занесло пару недель назад. Все это время ни женщин, ни глотка вина в горле, ни хорошей драки. Тоска, сами понимаете. Длительное воздержание – это не по мне. Тут, гляжу – отряд. Волокут целой оравой всего одну пленницу. Я подумал: паршивые, видать, вояки, раз такой толпой всего одну захватили. Решил рискнуть. Уж больно по женщине соскучился. Ну, выехал навстречу, бросил вызов. Выставляйте, говорю, пару своих бойцов. Одержу верх – уеду с пленницей. Нет – заберете мое оружие. И показываю им, что у меня есть из оружия. Разжигаю, так сказать, аппетит. Они было заартачились. Я их давай подначивать: мол, если парой трусите – выставляйте троих на ваших условиях. Они разозлились и решили меня проучить. Пока разговор шел, они подъехали поближе. Смотрю – мать моя женщина! Да это же зеги! Раньше приходилось о них слышать. Ну, думаю, влип. Испугался, конечно. Кто бы не испугался. Но назад не сдашь: трое этих мордоворотов уже прут на меня. Ну, я их с перепугу и – того… Порешил, в общем.
Громовой хохот прокатился по поляне.
– Так это ты с перепугу? Ну, умора! Чтоб мне так пугаться! Ха-ха-ха! Ну, а дальше? – А что дальше? Зегам деваться некуда – отдали пленницу. Только чуть отъехали – я к ней. В надежде, так сказать, что девушка воспылает желанием отблагодарить спасителя. И тут случился полный облом. Она мне: так и так, я, мол, принцесса. Ну, я и сник. Все мои труды получились впустую. В общем, невезучий сегодня для меня денек выдался… – Странник рассказывал, сохраняя совершенно серьезное выражение лица, а в конце изобразил такое искреннее сожаление, что окружающие буквально покатились со смеху.
Воины вокруг костра смеялись до икоты. На смех начали подтягиваться от других костров и, узнав причину веселья, присоединялись к хохочущим. Даже принцесса начала все чаще посматривать в сторону бурно веселящихся солдат, пытаясь понять, что там происходит.
– Да, Игант, с твоим именем ты в герои-любовники для принцесс не подходишь. – Что верно, то верно. Из-за этого имени я постоянно попадаю в дурацкие ситуации. – Это какие же? Расскажи.
– Да вот, захожу не так давно в одну деревню. Надо сказать, до этого я там никогда не был. Подхожу к площади и вдруг слышу мужской голос: «Игант, да ты совсем с ума спятил! При всем честном народе смеешь такое вытворять!». Я начинаю лихорадочно осматривать себя: может, какое интимное место выскочило наружу? Потом начинаю перебирать в памяти все свои грехи. Может, думаю, какую из жен местных жителей когда приласкал, да люди заметили? Я выхватываю меч и становлюсь в стойку. Готовлюсь подороже продать свою молодую жизнь во славу, так сказать, женских прелестей. И тут замечаю: на крыше высокого амбара, вцепившись мертвой хваткой в самый край, висит женщина, а какой-то мужик пытается отцепить ей руки. Внизу стоят еще мужики и стараются урезонить того, на крыше. Прекрати, мол, негодяй, и все такое. А он им в ответ: «Вы что, не узнали? Это же моя теща!». Тут снизу реплика: «А-а-а! Со спины не поймешь. Надо же, какая цепкая!». Тут, наконец, мужику удалось отцепить руки тещи от крыши, и она с полутораметровой высоты приземляется прямо в кучу навоза у стенки амбара. Все хохочут. В это время кто-то замечает меня. Народ оборачивается, а я стою, как идиот, в боевой стойке и с мечом в руках. В общем, плохо иметь распространенное имя.
Солдаты у костра вновь покатились со смеху.
– Расскажи еще что-нибудь, Игант! Ты женат?
– Нет. Был, правда. Но и тут облом вышел. Мне бы, дураку, на ранней стадии насторожиться, когда я только ухаживал за ней. Предупреждали ведь умные люди. Так нет.
– А что такое?
– Да ведь в ангельском создании, какими кажутся все невесты, всегда можно рассмотреть будущую жену – стерву, если «хотюнчика» с глаз убрать.
– Это как? – Молодые воины заинтересованно зашевелились в предвкушении жизненно важной информации. Ветераны тоже навострили уши.
– Да взять хотя бы мой случай. Ну, ухаживаю я за ней. А она мне на каждом свидании: «Милый, а ты правда меня любишь? А как?». Ну, мне каждый раз приходилось раскрывать эту тему по-новой. Однажды надоело, и на её: «А как?» я возьми, да честно и брякни: «Как ни странно». Что тут началось! Начал её успокаивать. Мол: «Да я же тебя так люблю, да я с тебя пылинки сдуваю». Тут вообще началась истерика: «А, так я еще и пыльная!». В общем, не насторожился я тогда. А зря. Кончилось все плохо.
Солдаты встретили историю любви Иганта новыми взрывами хохота.
– Так чем же все-таки все кончилось?
– Начал я как-то замечать, что у моей благоверной есть дурная привычка обшаривать мои карманы. А в городке, где мы тогда жили, выходила местная газетенка. И вот однажды попалась мне на глаза статейка, в которой рассказывалось, как местный правитель дал развод одной паре как раз из-за этого самого, из-за того, что жена повадилась обшаривать карманы мужа. Ну, я ее вырезал и положил себе в карман. Намекнул, так сказать. Так эта дуреха, вместо того, чтобы принять молча намек к сведению, закатила мне очередной скандал. Типа: «А, такой-сякой, так ты собрался со мной разводиться!». Что оставалось делать? Развелся. С тех пор шарахаюсь от женитьбы, как новобранец от зегов.
Народ у костра уже давился от хохота слезами.
Тем временем генерал Родес, обращаясь к Дарене, заметил:
– А ваш спаситель компанейский парень. Смотрите, как легко нашел общий язык с солдатами.
Дарена, последние минуты почти не отрывавшая глаз от толпы воинов вокруг своего избавителя, не выдержала.
– Охотник! Подойди ко мне! – послышался её голос.
– Спасибо за угощение, друзья. Так хорошо сидели. Теперь вот опять придется зря слюнки глотать рядом с принцессой, как луру возле горшка с хозяйской сметаной. В общем, я же говорил: не удался сегодня день. Вдобавок теперь и ночь, похоже, придется прокрутиться на ложе.
Странник отошел от приютившего его костра, сопровождаемый новыми раскатами хохота.
– Чем это ты так развеселил солдат? – обратилась к нему принцесса, едва он подошел. – Мы бы тоже хотели посмеяться.
– Увы, принцесса, то, что их рассмешило, не предназначено для женских ушей. Но я постараюсь пересказать это так, чтобы не оскорбить вашего слуха недозволенной речью. Если коротко, то речь шла о перволюдях, точнее – об Андеме. Я рассказал, как в одной деревне меня спросили, знаю ли я, как Бог наказал Андема после грехопадения. Я тогда ответил, что да, конечно знаю: Бог послал ему Ендему. Почему-то это рассмешило солдат.
Дарена расхохоталась.
– Но они смеялись много. Что ты им сказал еще?
– Я рассказал им одну трагическую историю любви, которую наблюдал лично. Почему-то эта трагедия тоже вызвала у них неадекватную реакцию в виде смеха.