– Ага (говорит), – козлы… Одно слово – америкосы!

Мужское достоинство

– Ты НТВ смотришь? (спросила я Коляна)

– А че?

– А там будет программа «Мужское достоинство».

– Приборами, штоле, мериться будут? Кто с кем? Ты в жюри будешь, штоле?

– Колян!

– А че я? Петровича надо позвать, у него о-ого-го! Любого энтевешника за пояс заткнет!

Не надо ля-ля

Колян вот что однажды сочинил:

Не падайте на пол, поручик Голицын.

Корнет Оболенский, не надо ля-ля.

Скопцы и троцкисты

«Скопцов в СССР извели почти одновременно с троцкистами».

Эту фразу я вычитала у кого-то в комментариях на Фейсбуке, долго смеялась и процитировала Коляну.

Колян спросил:

– А скопцы – это кто? Кто копит – пока не придут троцкисты и не отнимут?

– Нет, это те, которые себя оскопляли.

– Эт самое, штоле, чикали?

– Ну да…

– Чтобы троцкистам не досталось? А троцкистам-то зачем лишнее?

– Вот Сталин и решил – чтобы не безобразничали, и тех и других ухайдакать.

– Ну, троцкисты понятно, а зачем ему эти, без яиц которые?

– Да так – садист.

Колян задумался.

Потом говорит:

– Да, странно как-то…

И пошел дальше, бормоча:

– И так у них прибора нету, на фиг они ему нужны-то?

Он потом все это таджикам и Петровичу пересказывает. И они с Петровичем ахают и охают, удивляются причудам нашей отечественной истории. Я как-нибудь с ними выпью, потом вам перескажу. Интересно же…

Об инфинитивах

Один топ-менеджер (русская водка) хотел сначала продавать эту свою водку с моими рассказами о Коляне: проект такой. Для увеличения продаж как бы.

А потом вдруг говорит:

– А нельзя ли его сделать поинтеллигентнее, Коляна вашего? Мат – это лишнее…

Я ему решила цитатой ответить и говорю:

– Лишнее (говорю), – гражданин начальник, это трипак, алименты и Уголовный кодекс.

Он поморщился:

– Вы (говорит), – сидели?

– Ага (говорю). – У Лотмана. Шаг вправо – расстрел. Сидеть надо было смирно. А иногда и стоять. Такие вот дела…

Он говорит:

– Это что за колония: у Лотмана?

– Это (говорю), – для филологов. Которые «ться» и «тся» не различают.

Он побледнел. Наверно, тоже не различает, как инфинитивы писать.

Проводил меня до двери. Бледный весь. Руки трясутся.

Напоследок говорит:

– Это сейчас тенденция такая: описывать свой тюремный опыт?

– Ага (говорю). – Причем издательства отдают предпочтение убийцам.

Он чуть не упал в обморок.

Я закрыла за собой дверь.

Раскас

Как-то в нашем дворе одна тетка (очень хорошая) спросила дворника Нурали, неужели он никогда не был в Ясной Поляне?

Я сказала, что тоже не была.

А Нурали сказал, что поляну за домом он вычистил, и она теперь ясная.

А Колян сказал, что там вроде какой-то дед жил.

А тетка сказала, что этот дед – Толстой.

А я сказала, что дед был не всегда дед.

А Нурали сказал:

– Ну, я пошел?

А Колян спросил:

– В Ясную Поляну?

А Нурали сказал, что он пока еще не дед и тетки его любят.

А тетка сказала, что Толстого тоже любили – в молодости.

А Колян сказал, что его и щас любят.

Самое интересное, что эту тетку зовут Софья Андреевна.

Такой вот «раскас».

Ромашки

Как-то дворник Нурали спросил меня, почему я «адынокая».

Я сказала:

– Не берут.

Колян сказал:

– Врет.

Нурали сказал:

– Порядка здесь нет, в Россия.

Колян сказал:

– Умная слишком.

Нурали сказал:

– Харашо, что умная, умный жена лучше, чем глупый.

Колян сказал:

– Потому и не берут.

Нурали сказал:

– Значит, мущина глупый.

Колян обрадовался и сказал:

– Дебилы тут все!

Нурали сказал:

– Так нехорошо говорить! Людей обзывать! Они нэ дыбылы, а просто не хотят женщина угождать.

Коляну стало стыдно, и он принес мне ромашки.

Такие дела.

Колян и Лермонтов

Видела Коляна.

Поздравила его с ДР Лермонтова.

– Сколько ему стукнуло-то? (спросил Колян, который был в запое).

– Двести (говорю).

Колян задумался.

Потом говорит:

– А сколько он прожил?

– 26 (говорю).