Тогда я говорю:

– Ну все, вы арестованы! (Хмырю.)

И показываю ему свое удостоверение правозащитника.

И говорю:

– Сегодня рейд. Арестовывают всех, кто произнес слово «мудак». За хулиганство. Тюрьмы, правда, переполнены, но я вам организую местечко. Я же правозащитник все-таки. Лефортово подойдет? Элитное место, между прочим! Я сама туда села бы с удовольствием. Но в женском отделении мест нету. Только по блату если.

Хмырь бледнеет и вдруг жалобно говорит:

– Мне бы до Фомичевой…

Узбек вдруг говорит:

– Беги!

И дверь открывает. Хмырь – наутек.

А все хохочут.

Так и доехали, смеясь.

Чай везу, дрова везу

Ехала как-то в маршрутке.

Рядом со мной сидели два забавных уголовника: один спал, другой бодрствовал.

Вдруг тот, что не спал, говорит:

– Ты, я гляжу, опытный шофер! (Шоферу-узбеку, который по телефону трепался, что, конечно, плохо.) Не дрова везешь, чай!

Узбек говорит:

– Какой чай? Не чай, людей везу!

Угол говорит:

– Вот и я о том же! Людей везешь, как чай, а дрова, как людей!

Узбек вконец запутался:

– Зачем такое говоришь? Чай возил, дрова возил – всё возил! Людей возил, которые с собой чай везут, и дрова везут: всех возил! В Бухаре! Людям чай был нужен и дрова тоже нужны, вот я их и везу – то за чаем, то за дровами!

Пассажиры заулыбались и даже этот, который в наколках, – тоже. Оказался не злой. Проснулся и другой, который спал, – в еще больших наколках.

Проснулся и говорит:

– Об чем срач? Какие дрова?

Я говорю:

– Щас всех высадят и дрова погрузят… А мы чай пойдем пить…

Угол вдруг галантно:

– Я с тобой с удовольствием чаю бы выпил!

– А че на ты? (спросила я его).

– А че – на вы? (спросил угол, впрочем, не агрессивно). – Когда водку – тогда на вы, а чай – только на ты! Маршрутка уже в лежку лежала.

А узбек все ворчал:

– Всё вожу – дрова, люди, чай… Все умею… (бормотал он до конца маршрута).

Капец

Еду как-то в маршрутке.

Рядом стоит девица: такая элегантная, красивая, столичная, хорошо одетая, интеллигентная с виду: ни дать ни взять Жан-Жак.

Тут ей звонит телефон и она говорит:

– Ой, привет! Вапще… ну ты даешь… вау! Это капец… Да ты что? Капец вапще… Какой-то капец, кароче… Да я сижу, такая, он нарисовывается, а я ему: ну вапще, капец какой-то!

И так раз сто: капец, капец, капец.

Тут я засыпаю под этот ее капец и просыпаюсь в маршрутке совершенно одна – ну и шофер за рулем.

Шофер-узбек мне говорит:

– Жэнщына, выхады, конечная, я по кругу щас пойду…

Я ему говорю:

– Всё? Капец?

Шофер говорит:

– Капец ушел щас, каждый день ездит и про капец говорит по телефону… А что это такое – капец? (говорит мне узбек-шофер).

– Мэр (говорю), – Химок. Капец Абрам Израилевич.

– Иврей? (говорит шофер).

– А то!

Он говорит:

– Наверно, умный… Раз иврей…

– И добрый (говорю). – Видите, про него даже в маршрутке говорят. Добрые дела его вспоминают.

Узбек вздохнул:

– Наш брыгадыр – злой.

– Я на него Капцу пожалуюсь. Он разберется.

– Спасибо (говорит шофер). – Только нэ говорите, что это я сказал.

– Ну да, а то вам капец.

И вышла.

Вот, думаю теперь, как Капцу (или Капецу) пожаловаться на брыгадыра.

Моя больница

Какой-то дед в маршрутке спрашивает шофера:

– До больницы довезете?

– До какой?

– До моей.

– А какая это – твоя, дед?

– Ну, до моей! Их че, много тут разве?

Шофер говорит:

– Пять целых.

– Целых не пять, они все разваливаются…

– Так тебе какую, дед? Может, госпиталь военный?

– Не, туда не надо, мне там чуть ногу не отрезали…

– А куда?

– Откуда я знаю?

– А зачем?

– Бабка послала…

– А зачем?

– Откуда я знаю!

– Так иди в любую…

– Ты в какую посоветуешь?

– В любую…

– Ну, давай в любую.

– Ну, выходи тогда (говорит шофер).

– Прям щас? (остолбенел бедный дед).

– Ага.

– Где любая-то?

– А через дорогу.

– А че мне там делать?

– Вот уж не знаю. В очереди посидишь, поговоришь с кем-нить… Всё не так скучно.

– Ну да, может, ты и прав. Пошел я.

– Ага, давай. Всего тебе.

Разговоры с таксистами (серия)

Ехала как-то ночью в такси.

Таксист говорит:

– Ненавижу америкосов.

Я была выпимши, спорить было лень, и потому я сказала:

– Ага.

– И европейцы сволочи (сказал таксист). – Ненавижу французов.

– Ага (сказала я, практически засыпая).

– Не говоря уже об этих евреях. Это вообще ужас, – не унимался таксист.

Тут я проснулась и говорю:

– А как вам ассирийцы, зулусы, караимы?

Он ко мне повернулся в изумлении и говорит:

– Ни разу не встречал таких.

Тут я говорю: