– А то вы не знаете! – вдруг сказал мужчина в драповом пальто, стоявший за мной в очереди.

– Братство, – сказала я замогильным голосом. Там имеется в виду – Братство.

– Кольца? – спросил мужчина.

– Какого еще кольца? – осведомилась работница.

– Есть еще Свобода и Равенство, – сказала я.

Мужчина в драповом пальто осклабился:

– И блядство. Несвобода, неравенство и, как результат – полнейшее блядство.

– Так это книга о несвободе, неравенстве (работница почты слегка запнулась) и… блядстве?

– Ну, в своем роде, – произнесла я скорбно.

– Какие странные посылки и письма люди шлют, – задумчиво проговорила работница почты, симпатичная молодая женщина. – Один дед долго тут писал, прямо на почте, со всеми громко советуясь, матерное письмо Собянину, другой – Фиделю Кастро…

– Матерное? – спросил мужчина.

– Жаловался на Собянина? – спросила я. – Фиделю?

– Ну, не знаю даже. Он не сказал, что за письмо: я только видела адрес: Куба, Фиделю Кастро.

– Отослали? – с любопытством спросил мужчина в драповом пальто.

– Не-а. Он индекс не знал – а без индекса мы письма не принимаем.

Мужчина в драповом пальто покрутил пальцем у виска.

– Ну хорошо, – примиряюще произнесла работница, взяв у меня посылку. – А у вас что? – спросила она мужчину.

Тот замялся.

Работница подмигнула мне – и точно: когда он отошел, отдав заказное письмо, там на конверте было написано: Москва, Кремль, проект.

Она наклонилась ко мне и тихо прошептала:

– В последнее время такие письма участились. Обычно весной и осенью многие пишут или в Кремль, или Фиделю Кастро.

Memento mori

Как-то в химкинской маршрутке шофер такой попался «вихлястый» – плохо вел машину, вихлял.

Одна старушка ему и сказала:

– Че ты вихляешься-то?

А он говорит:

– Твист любил в молодости, такие дела, бабка.

А она говорит:

– Стиляга, штоле, был?

Шофер вдруг говорит:

– Э, нет! Стиляг я ненавидел. Пидарасы они.

Старушка говорит:

– Они пидарасят тихо себе, а ты нас в могилу везешь!

– Да тебе-то какая разница? И так уже скоро… тово…

Старушка внезапно согласилась:

– Тово, конечно, ясное дело… Но не на шоссе же! А дома – батюшка придет, соборует…

Тут какой-то мужчина ввязался:

– Я пока не готов, – говорит.

Старушка к нему обернулась:

– А ты, милок, готовься. Нужно всегда быть готовым.

– Мементо мори? (вдруг спросила более-менее интеллигентная дама).

Тут шофер говорит:

– Я щас на заправку заеду.

И заехал.

А все разбежались.

Шофер вернулся и удивился:

– А где народ?

– Пока, видно, не готовы, – сказала я.

Шофер вдруг посмотрел на меня с сожалением:

– Ладно, тебя, как самую смелую, тихо довезу. Поживешь еще…

До Нарвской

Стою на остановке, подходит тетка и спрашивает:

– Маршрутка эта до Нарвской довезет?

– Довезет, – говорю.

– Точно довезет?

– Точно довезет…

– А вы откуда знаете?

– Не впервой, – говорю.

– А вдруг возьмет и не довезет?

– Ну куда-нить ведь довезет же!

Тетка говорит:

– Куда-нить – это куда?

Тут какой-то алкаш подошел и сказал радостно:

– А хоть куда!

Тетка ему говорит:

– А хоть куда – это куда?

– Мне лично похеру, куда…

Тетка (возмущенно):

– А мне не похеру!

Алкаш:

– А мне похеру!

И меня спрашивает:

– А тебе похеру?

Я говорю:

– Вроде как и похеру – с одной стороны, а с другой – вроде как и не похеру…

Алкаш говорит:

– Ты не темни! Отвечай – похеру или не похеру?

Тетка говорит:

– Да уж, отвечайте по существу!

Тут подходит маршрутка.

Тетка (уже шоферу):

– До Нарвской доедете?

Шофер угрюмо молчит.

Алкаш (радостно):

– Видал! И ему похеру, куда ехать!

Шофер вдруг (агрессивно):

– Ты баранку покрути 20 часов, и тебе все будет похеру!

Алкаш:

– Дык мне и так похеру – крути не крути!

Ну и тэ дэ…

Я прямо упивалась, ручки потирала: сейчас, думаю, домой приду, напишу.

Ну и написала.

Радио «Шансон»

Ехала как-то из Химок в такси по плохой дороге (вспомнилось довлатовское – зачем тебе машина? у тебя в ней бюсты трясутся), и шофер слушал радио «Звезда».

Там мололи какую-то патриотическую чушь, понятное дело.

Шофер был суровый, пожилой, русский.

А дорога, как я уже сказала, плохая.

И бюсты (извините) мои тряслись посему.

А по радио говорили: «Русские воины всегда были…»

И тут – трясь! – бюсты мои (извините), и яма на дороге.

Дорога выровнялась и опять:

«Героизм русских. воинов»… тррррр…

И – опять: бюсты.

Когда шофер нас с мамой довез, то сурово мне сказал:

– Поскромнее надо одеваться…

Я сказала виновато:

– Я ж не знала, что вы радио «Звезда» любите.

Шофер вдруг улыбнулся:

– В следующий раз радио «Шансон» поставлю… Вам больше подходит.

Пьющие китайцы

Пошла я в один прекрасный день пилинг делать: а хорошая косметичка далеко, в Филях аж.

И до метро еще идти.