– А у директора жена – 200? – спросила я.

– У директора нет жены, развелся, – сказал менеджер как-то грустно.

– Потому что худая была, что ли?

– Ага. Едва 70.

– Пусть тогда на мне женится. Раз я двести. Я согласная. Но сначала пусть денежку отдаст.

Зам что-то шепнул менеджеру, и денежку они мне вернули.

Менеджер вздохнул и говорит:

– Ох уж мне эти китайцы… Сами худые, сволочи… А гимнастку тут одну до истерики довели: весы показали 80.

– Наверно, – сказала я задумчиво, – эти весы – мечта китайцев. Ихние, говорю, китайские фантазмы. Я когда в Китае была, мне там говорили: больсая, класивая.

– Я вот тоже не против полных, – сказал менеджер преувеличенно вежливо. – И че эта гимнастка расстроилась? Маленькая, плюгавенькая, смотреть не на что… 80 всяко лучше, чем 40…

– Ну да, – поддакнула я. – В кои-то веки себя человеком почувствовала и – в истерику. Глупо.

– Я вот тоже так думаю. Но вы заходите еще. У нас много товара.

– Непременно! Ваши товары повышают самоуважение.

Нахер не вяжу

Осенним погожим днем, гуляя по своим Химкам, сунулась я в киоск и спросила, нет ли хороших журналов по вязанью.

Киоскер, явно с сильного похмелья, мрачно спросил меня:

– А вам зачем?

– Вязать, – кротко ответила я.

– Нахер? (спросил киоскер – видно было, что ему все по фигу, даже жалобы покупателей – он, наверно, на что-то решился в своей жизни).

– Нахер не вяжу, – сказала я миролюбиво. – Это надо пятью спицами, как носки. У меня не получается.

Киоскер вдруг обрадовался и развеселился:

– А тебя так просто не возьмешь! Веселая ты баба!

– А то! Но нАхер, повторяю, не вяжу – тонкая работа…

Киоскер стал хохотать и говорит:

– Ну, вот тебе хорошие журналы не на хер. На туловище. Ты на чье туловище – на свое будешь вязать или мужнино?

– На мужнино сложно. Другая крайность.

– По сравнению с нАхером? – спросил догадливый киоскер.

– Ага.

– Жирдяй он у тебя?

– 200 кг. Иди двести писят – давно не взвешивались…

– Так это, – говорит озабоченно киоскер, – на него три кило шерсти пойдет. А как же ты его кормишь?

– С трудом. Барана за один присест может умять.

– Ужас (говорит киоскер, уже высунувшись из своего киоска чуть ли не наполовину – интересно ему со мной потрепаться). А водки сколько могет?

– Ящик.

Киоскер уважительно замолкает.

Потом говорит:

– Ты, наверно, поварихой в пятой столовке работаешь? (и показывает куда-то вдаль – где какая-то пятая столовка у нас есть).

– Точно! Как вы догадались?

– Че тут догадываться-то? Если не в столовке, тут надо мэром Химок быть, чтобы барана целого и ящик водки… Не напасешься…

Парижская штучка

Заглянула я как-то в магазин женской одежды, около дома моего новый открылся.

– У нас все из Парижа, – сладко улыбаясь, сказала продавщица.

– Точно? – спросила я.

– Почти.

– Насколько почти?

– Ну, Польша, – неохотно выдохнула продавщица.

– Точно? – опять осведомилась я.

– Ну, не совсем, – призналась продавщица.

– Насколько не совсем?

Она наклонилась ко мне и прошептала:

– Киргизия…

– А где это? Рядом с Парижем?

– Почти, – сухо произнесла продавщица, явно разочарованная моими познаниями в географии.

– Точно? – опять спросила опять я.

– Вы брать че-нить будете? – уже недовольно спросила продавщица.

– Вряд ли.

– Ну, хоть шарфик, – жалобно сказала продавщица. – Шарфик точно из Парижа…

– Не возьму, – сказала я сурово. – Мне надо из Киргизии…

– Да он из Киргизии!

– Беру!

– Точно? – спросила продавщица.

И так далее.

Три байки о белье

I. Мечтать не вредно

Пошла я в один прекрасный зимний день прогуляться по нашим Химкам.

Гляжу – палатки со всякой ерундой.

Приглядела себе (извините) хороший лифчик.

Думаю: а где примерить-то?

Продавщица мигом в углу палатки сдвинула занавеску.

Я туда юркнула (слово «юркнула» вычеркни, сказала мама, ты не юркаешь, а надвигаешься, как гора).

Примеряю (еще раз извините).

Тут голос алкаша:

– А че там у тебя за занавеской?

– Голая женщина (говорит продавщица).

Алкаш говорит:

– Дай поглядеть! Давно не видал!

Я показываю из-под занавески кукиш:

– Вот тебе голая женщина!

Алкаш говорит:

– Эт точно! У меня щас такой! Пью давно (добавил он опечаленно).

Продавщица ему говорит:

– А на кой тебе тогда голая женщина?

Алкаш говорит:

– А на кой безногому лыжи?

– И правда, на кой? – спрашивает продавщица.

– А посмотреть, помечтать – как будто у тебя ноги есть!

II. Танго

В другой раз опять пошла посмотреть, что да как; и, если повезет, купить себе недорогого белья.

А тут у нас, в Химках, славные такие тетки-украинки, толстые и добродушные, раньше торговали.

Продавали белье, женское, кружевное.

Например, трусики «танго» (такие обычно бывают у мальчиков модной ориентации – когда всего-то полоска и она, извините, в попу впивается).

Украинки мне говорят:

– Жиночка! Купите танго! (с характерным «г»). Вам пойдет, жиночка!