Приятно знать, что она не единственная, кто это заметил.
– Ну, он знает, почему мы женимся. Все-таки он помог составлять контракт.
– Да, – кивнул Флинн. – Это бизнес. Просто… Было бы чудесно, если бы мы могли притвориться – хотя бы на пару дней, – что между нами существует не только эта договоренность.
Тия ошеломленно уставилась на него. Она собиралась выйти завтра замуж за этого человека, но еще никогда не слышала, чтобы он столь откровенно говорил об их жизни или об их отношениях.
– Флинн? Ты?.. Ты хочешь отложить свадьбу? Может, ты хочешь жениться на той, которую действительно полюбишь?
Выйти замуж за мужчину, которого не любишь, это одно, и совсем другое – если этот мужчина тайно рассчитывал на другое. Тия припомнила их разговор о детях и о будущем. Как радовался Флинн, рассуждая о семье.
Но Флинн покачал головой и улыбнулся, усмехаясь над собственной чувствительностью.
– Не слушай меня, – попросил он. – Мы поступаем правильно. Это хорошо не только для нас, но и для бизнеса. Немного волшебства не помешало бы, но и так сойдет. Кто знает, может, однажды мы влюбимся друг в друга?
Нет, этого никогда не будет. Флинн ей нравился, она его уважала, но как бы хорошо ей ни было в его обществе, влюбиться в него она не сможет. Тия знала, что такое любовь, а рядом с ним у нее не возникало даже искорки тех чувств.
Тия постаралась улыбнуться, но улыбка вышла принужденной.
– Ты готов? – спросила она, жалея, что не ответила «да», когда Флинн задал ей тот же вопрос.
– Как всегда, – сказал Флинн, сверкнув улыбкой. – Давай зайдем.
Он толкнул дверь. Шум в столовой стих. Все встали, с улыбкой глядя на них и ожидая, когда они пройдут к своим местам, словно жених и невеста были королевской четой. Однако Тия видела только Зика и Хелену. Они стояли рядом, и Хелена что-то ему прошептала. Губы Зика сложились в насмешливую улыбку. Они говорят о ней? Тии было все равно. Но ей хотелось оказаться рядом с ними, а не приветствовать пятьдесят гостей, которые собрались на репетицию.
Она проследовала за Флинном к их местам, мило улыбаясь всем и никому.
Ее отец кивнул Флинну, а Изабелла заметила:
– Тия, ты замечательно выглядишь! Эти жемчужины прекрасно дополняют твой наряд. Я очень рада.
Тия неосознанно потянулась к ожерелью, которое ей подарила Изабелла. Идеально круглые жемчужины были холодными и твердыми.
– Разве жемчуг не приносит несчастье? – небрежно поинтересовалась Хелена, наливая себе вина.
– О, я так не думаю, – засмеялась Изабелла. – Кто верит в старые предрассудки?
– Жемчуг означает слезы, – произнесла Хелена твердо и уверенно.
– Мне нравится жемчуг, – возразила Тия, удивленно глядя на сестру. Хелена обычно не перечила Изабелле. – Я не думаю, что он что-либо означает.
Двери открылись, и в столовую вошла вереница официантов, готовых подать первое блюдо. Поставив суповые чашки перед гостями, они так же молча и бесшумно удалились.
– Спасены супом, – пробормотал Зик и потянулся к маслу.
Тия смотрела, как он намазывает масло на булочку, и краем глаза уловила, что Хелена снова наполняет бокал вином.
Что ж, значит, он добрался до виллы. Его лоб слегка розовел от солнца. Но Зик, казалось, не злился. Наоборот, он выглядел спокойным, расслабленным, даже счастливым.
Может, он наконец добился пресловутого итога? Может, он мыслями уже в послезавтрашнем дне, когда сможет уехать и начать новую жизнь? Как это заманчиво! А у нее выбора нет. Она не хочет лишиться семьи, она хочет ее обрести.
Изабелла и Флинн вели вежливую беседу в течение всего ужина. Тия выпила вино слишком быстро и старалась сделать вид, что голова у нее не кружится.
Когда официанты наливали кофе, неожиданно поднялся отец Тии и постучал вилкой по бокалу.
– О нет, – прошептала она. – Что он делает?
Флинн ободряюще похлопал ее по руке, и Тия почему-то занервничала еще больше.
– Я знаю, что сегодня вечером не полагается произносить речи, – начал Томас Моррисон. – Поверьте, у меня уже заготовлена речь на завтрашний день. Речь отца, выдающего замуж одну из своих дочерей. Но я хотел бы сказать сегодня несколько слов тем, кто был близок с нашими семьями все эти годы, кто был с нами в минуты триумфа и в минуты неудач.
– Конечно, почти все сидящие здесь – деловые партнеры, – пробормотала Хелена. – После смерти мамы мы не видели других родственников.
– Ш-ш-ш, – прошипела Изабелла, продолжая при этом улыбаться.
– Всем вам известно, что путь к этому счастливому событию не был простым. Я в восторге и испытываю огромное облегчение оттого, что в своей личной жизни Тия наконец приняла решение такое же достойное, какие она принимает на работе!
Раздался смех, но Тия почти ничего не слышала. Она окаменела. Ей стало ясно, что ее брака с Флинном для отца недостаточно. Она навсегда останется для него источником ошибок.
– И я хочу поблагодарить человека, благодаря которому это все стало возможно, – продолжал Томас. Тия задержала дыхание, готовясь к удару, который – она инстинктивно чувствовала это – последует. – Моего дорогого, дорогого друга Изабеллу Эштон.
Гости зааплодировали, сдержанно, демонстрируя уважение. Люди кивали в такт словам ее отца, а Изабелла мило покраснела, однако улыбка ее выражала удовлетворение.
Тия испугалась, что ее может стошнить.
– Поэтому давайте поднимем бокалы за мать жениха, за женщину, которая последние двенадцать лет заменяла невесте мать.
Разве им недостаточно того, что она дает им все, что они хотят? Она выходит замуж за Флинна, объединяет семьи, обеспечивает преемственность и будущее их бизнеса. Но даже сегодня, в вечер перед свадьбой, она не заслужила ни одобрения, ни любви своего отца.
Тия встала, пошатнулась и ухватилась за край стола, в то время как гости прокричали: «За Изабеллу!» Даже стоявший рядом с ней Флинн поднял бокал и улыбался своей матери, не представляя, что творится в душе у его невесты.
Ее здесь словно не было.
Зик видел, что Тия бледнеет по мере того, как Томас произносит свою нелепую речь. И кто вообще говорит такое накануне свадьбы дочери? Тем более Тии! А Томас восхваляет Изабеллу… Это бездушно и жестоко.
Зик стиснул зубы, ожидая, когда его кофе остынет. Он не был поклонником Томаса Моррисона, но в эту минуту негодовал больше, чем когда-либо.
Томас сел под аплодисменты и смех, и Зик заметил, как вздрогнула Тия. Флинн тем временем пожимал будущему тестю руку и улыбался как ни в чем не бывало. Он не обратил внимания на то, что Тия несчастна. Он собирается жениться на ней и даже не заметил, как ей разбили сердце.
Зик проглотил свою ярость. Главное сейчас – увести отсюда Тию.