– Нет, – признал он. – Что скажешь? Хочешь составить компанию?
Лара погрузилась в раздумья, вытирая разделочную доску. И, когда Финн уже ждал твердого «нет», Лара подняла взгляд и улыбнулась:
– Только должна тебя предупредить. Когда я в прошлый раз была в «Честерфилде», отец грозился вывести меня силой. Ты уверен, что тебе нужно появляться в моем обществе? Это может настроить отца против тебя. И уж поверь мне, если кто и умеет таить злобу, так это он.
Лара приводила убедительные доводы, но все это Финн уже успел хорошенько обдумать.
– Я все-таки рискну. Ну как, идешь?
– Если ты уверен…
– На все сто.
Перед тем, как Финн отправился домой, чтобы принять душ и переодеться, они договорились встретиться у «Честерфилда» в три часа. В это время как раз схлынет толпа зашедших на обед и ланч, а до обычной для ужина суматохи будет еще далеко.
Лара прохаживалась по тротуару перед «Честерфил-дом» в ожидании Финна. Он не опаздывал. Это она пришла раньше. И, судя по нервным шагам и вспотевшим ладоням, с ума сходила от волнения. Это казалось глупым и бессмысленным. Терять-то было нечего. Отец предельно ясно объяснил: Лара для него мертва. Ах, если бы у нее была хоть частичка той любви, что связывала семью Финна…
Вчера, перед отъездом из дома его родителей, мать и сестры обняли и расцеловали Финна. В этом не было ничего странного, они точно так же попрощались и с Ларой. Но она по-настоящему удивилась, когда папа Финна стиснул сына в объятиях и поцеловал его в щеку, сказав:
– Я люблю тебя.
Вот так – три слова, произнесенные без намека на смущение, без тени сдержанности, без каких-либо оговорок. И Финн повторил их в адрес папы. А вот ее отец весьма скупо демонстрировал привязанность, даже когда Лара была маленькой.
– Лара! – окликнул Финн, выйдя из такси.
Она улыбнулась и немного расслабилась – но тут заметила, во что он был одет.
Сама Лара остановила выбор на черных классических брюках и шелковой блузке с геометрическим принтом. Танкетка ее туфель была не слишком высокой, но добавляла немного дюймов ее росту, за счет чего штанины брюк не волочились по земле.
Финн же был одет в брюки цвета хаки и рубашку с закатанными до середины предплечий рукавами. Он выглядел великолепно, но посещение «Честерфилда» требовало вечернего костюма, если не фрака. В свое время отец не пустил в ресторан одного обладателя «Грэмми», явившегося в ковбойской шляпе и рубашке в стиле «вестерн».
– Ты ничего не забыл? – спросила Лара.
Финн нахмурился и, осознав, в чем дело, ругнулся себе под нос.
– Мы можем пойти туда в другой раз. – Лара уже чувствовала, как ослабляется петля вокруг ее шеи.
Но Финн покачал головой:
– Мне все равно нужны новые спортивный пиджак и галстук. Пойдем.
Он взял Лару за руку. Они направились к Пятой авеню, а потом прошли несколько кварталов до универмага «Сакс».
– Теперь еще и одежду подбирать! – посетовала Лара.
– Позволь мне расставить все точки над «i». Если женщинам нужна одежда, они отправляются на шоппинг. Мужчины же просто идут и покупают, что нужно. Совершенно разные процессы. Сейчас продемонстрирую.
Финн направился в мужской отдел. И всего за пять минут выбрал галстук, а потом, отыскав нужный размер, натянул пиджак. Когда тот сел по фигуре, Финн вытянул руки, чтобы проверить натяжение ткани на спине, и опустил их по бокам, убедившись, что манжеты достигают запястий.
– Прекрасно сидит и без подгонки. Идем.
Лара растерянно моргнула:
– А ты не хочешь примерить еще парочку?
– Нет. Вот видишь, разница очевидна. Женщины отправляются в магазин, чтобы ходить за покупками, а мужчины – чтобы покупать.
Лара не нашлась что возразить.
Спустя двадцать минут они вошли в «Честер-филд», и их провела к столику незнакомая Ларе женщина. Это радовало, хотя Лара понимала: скоро отцу все равно станет известно, что она без разрешения проникла в его владения. Оставалось лишь надеяться, что обойдется без повторения позорных сцен.
Их усадили за столик на двоих, который мог бы предложить интимную атмосферу, если бы не располагался в центре зала. Перед тем как удалиться, хо-стес вручила им пару меню в кожаных переплетах.
Лара открыла меню, спрятавшись за ним от тех, кому вздумается смотреть в зал с кухни. Где наверняка находился отец, готовясь к вечернему ажиотажу.
– Фирменные блюда кажутся недурственными, особенно морской окунь на гриле, – заметил Финн.
– Мой отец – большой поклонник запекания на гриле, особенно когда речь идет о рыбе. Помни об этом во время конкурса.
– Приму к сведению, – ответил Финн, но тут его внимание приковало что-то за спиной Лары.
– Что, мой отец? – испугалась Лара.
Финн кивнул:
– И он не выглядит счастливым.
Было бы удивительно, если бы он сиял от радости. Лара опустила меню, заставила себя улыбнуться и повернулась, во всеоружии встречая свою участь.
– Привет, папа.
– Что ты здесь делаешь? – неестественно тихим голосом спросил Клифтон, и на его виске запульсировала вена.
– Обедаю. Я подумывала заказать морского окуня. Он, похоже, превосходен. Я только что говорила Финну, что блюда на гриле – твой конек.
– Тебе здесь не рады, – стиснув зубы, произнес отец.
– Я это знаю.
– Тогда почему ты здесь? – снова вопросил он. На сей раз отец повысил голос настолько, что клиенты, сидевшие за столиком неподалеку, оглянулись на них.
– Это моя идея, сэр, – поднялся из-за стола Финн. – Я попросил Лару пойти со мной.
– Похоже… я вас знаю.
– Финн Уэстбрук. – Он протянул руку, но отец подчеркнуто проигнорировал приветствие. – Я – один из поваров, которые борются за возможность управлять вашей кухней.
Клифтон пренебрежительно фыркнул:
– У вас чертовски крепкие нервы, если вы осмелились появиться здесь с ней.
Финн опустил руку, но не сел. Более того, сделал небольшой шаг вперед. Клифтон намного превосходил его в весе, но Финн был чуть выше.
– Почему я здесь? – напрямик бросил он, и его дружелюбная улыбка смягчила угрожающий тон. – Я восхищаюсь вашим рестораном и уважаю вас как повара настолько, что желаю управлять кухней «Честер-филда». Так что я хочу поесть здесь и понять, как приспособить свой кулинарный стиль к вашим требованиям.
– Ее присутствие здесь нежелательно, да и ваше – тоже, раз уж вы пришли с ней.
– Она ведь ваша дочь!
– У меня нет дочери, – заявил он и вдруг потер грудь.