– Поработаешь в таком месте и совсем рехнешься от тоски, – сказала Мариша Ане. – Посмотри, голый бетон. Ни цветочка, ни деревца. Ужас!
– Ладно тебе, – осадила ее подруга. – Кому-то, может быть, и нравится.
Развить дискуссию на эту тему подруги не успели, потому что машина остановилась перед вторым по счету одноэтажным зданием барачного типа.
– Вот мы и на месте, – сказал Андреас. – Пошли. Девочки, вы помните, что нам обещали? Держите рот на замке и только слушайте. Инспектор просил нас выяснить, кто из сотрудников в лаборатории у Клауса мог знать, над чем работает Клаус. Вот этим мы и будем заниматься. А вы будете стоять в сторонке.
Подруги вежливо промолчали. Вчетвером они вошли в здание лаборатории и поднялись по лестнице на один пролет. Тут снова сидел охранник. И снова полицейские значки Карла и Андреаса сделали свое дело. Охранник понимающе кивнул и сказал:
– Кабинет господина Островича налево по коридору. Вы увидите табличку.
Никто не потрудился объяснить Ане с Маришей, кто такой этот господин Острович. Они прошли следом за Карлом и Андреасом по коридору и оказались в голом и неуютном помещении с серыми стенами. Должно быть, унылость и аскетизм были своеобразным символом лаборатории, где трудился Клаус. Во всяком случае, кабинет господина Островича наводил именно на эту мысль.
Сам господин Острович оказался вполне под стать своему кабинету. Длинный дядька с редкими бесцветными волосками на продолговатом черепе. Бледный цвет лица, невыразительные черты, какой-то дорогой, но опять же мрачного цвета костюм. Господин Острович поднялся из-за стола и приветствовал гостей.
– Мне уже передали с поста охраны, что вы идете, – сказал он. – Вы из полиции? Можно посмотреть на ваши удостоверения?
Андреас с Карлом с готовностью продемонстрировали ему свои значки.
– А это кто с вами? – подозрительно спросил господин Острович.
Вместо ответа господин Острович услышал:
– Мы хотели бы поговорить о вашем сотруднике Клаусе Кареле.
– Да-да, – растерянно потер руки господин Острович. – Он пропал. Вы знаете об этом? Ко мне уже приходили и спрашивали, что я могу сказать по этому поводу.
– И что же вы можете сказать?
– У нас не Федеральное бюро расследований, – развел руками господин Острович. – И свое свободное время мои сотрудники могут проводить, как им заблагорассудится. Я за ними не слежу.
– Мы понимаем, но все же вы должны были знать, куда собирался ваш сотрудник направиться в тот день?
– Откуда? – даже растерялся господин Острович. – У меня в лаборатории работает свыше ста человек. Некоторых я даже по имени не знаю. А уж их личная жизнь меня вообще не касается.
– Но их профессиональная деятельность находится под вашим контролем? – не сдавался Карл. – Над чем работал Клаус?
– Боюсь, вы не поймете, – сказал господин Острович. – Это очень сложно.
– Но вы все же скажите, а мы подумаем, – настаивал Карл.
– Влияние мелкокристаллических дисперсионных материалов на молочную сыворотку в первичный период брожения, – сообщил господин Острович.
В этот момент раздался звон чего-то разбившегося. Все обернулись и увидели Маришу, которая стояла над осколками стеклянной вазы и виновато улыбалась.
– Простите, – покраснев, пробормотала она. – Мне хотелось попить. А вы так увлеченно разговаривали.
– Подождите нас в коридоре, – злобно велел девушкам Карл. – Обе!
Подруги беспрекословно подчинились.
– Какого черта ты раскокала эту вазу? – набросилась на подругу Аня. – Другого времени, чтобы воды попить, не могла найти?
Но Мариша ее не слушала. Она мчалась по коридору.
– Ты куда? – последовала за ней Аня.
– Тише, у нас очень мало времени, – ответила Мариша.
– Для чего?
– Пока они переливают из пустого в порожнее с этим унылым господином Островичем, мы должны найти кого-нибудь из сотрудников, кто бы близко знал Клауса. Кто знал о его работе и вообще был в курсе.
– И где мы такого найдем? – спросила Аня.
– Должно быть, в его отделе, – ответила Мариша. – Или как тут у них это называется? Ну, словом, нам нужны коллеги Клауса.
– А где?.. – начала Аня, но тут им навстречу вынырнул невзрачный мужичонка (чего еще ожидать в таком месте?) в сером с желтыми полосами комбинезоне.
– Карел? Клаус Карел? – мертвой хваткой вцепилась Мариша в мужчину.
Оторопевший мужик показал направление рукой.
– По коридору два раза налево, первая металлическая дверь, – бросил он. – Только его там нет.
– Сами знаем! – рявкнула Мариша, отпихнув от себя мужчинку. – Нечего нас поучать.
После этого подруги помчалась в указанном направлении. Металлическую дверь они нашли без труда, тем более что она была одна. Вот как проникнуть за нее, было загадкой. Конечно, на двери стоял кодовый замок, но никто не потрудился процарапать код где-нибудь сбоку на стеночке. Звонка тоже не было. Как сотрудники давали знать о своем присутствии работающим за железной дверью, подруги так и не разобрались. Им просто повезло. Дверь неожиданно распахнулась сама. И на пороге возник высокий мужчина.
Должно быть, он работал в лаборатории всего ничего, потому что еще не успел выцвести. Внешность мужчины поражала.
– Какой красавец! – простонала Мариша по-русски. – Господи твоя воля!
Мужчина и в самом деле был красавцем. Такому бы по подиуму шагать, а не в лаборатории плесень выращивать. Никакой ответственности перед обществом у некоторых! Кто же такую красоту за этой железной дверью, кроме его бактерий, видит? Да никто! Не попали бы за нее подруги, так бы и не узнали, какое сокровище за ней спрятано.
– Да с такой внешностью он просто обязан сменить профессию, – прочитала Маришины мысли Аня. – В мире сразу бы стало лучше.
– Вы ко мне? – спросил у подруг высокий красавец, обворожительно улыбаясь.
Девушки машинально кивнули, продолжая разглядывать мужчину. Трудно сказать, что делало его настолько привлекательным. Должно быть, волшебное сияние, которое исходило от его синих глаз и темных волос. Кроме того, мужчина был атлетически сложен, но без капли жира.
– Нам нужен Клаус, – сказала Аня, не в силах оторвать глаз от мужчины.
По его божественно прекрасному лицу скользнула тень печали и горечи.
– Его нет, – сказал он. – А зачем он вам?
В этот момент подругам можно было задавать любые вопросы, они все равно ничего не смогли бы ответить. Настолько были поглощены созерцанием неземной красоты их собеседника.