Ройс даже не заметил, как приблизился к ней, но он уже стоял совсем рядом. Бархатное платье незаметно упало на пол. Он забыл обо всем на свете, когда его руки медленно поднялись, и он нежно сжал в ладонях ее щеки и приник к ее губам, желая почувствовать их сладость. Медленно он стал ласкать губами ее губы, сначала нежно, потом все с большим пылом, не в силах сдерживать полыхавший в нем огонь.
В эти первые мгновения он так сгорал от желания, что даже не заметил бы, если бы Кристен попыталась сопротивляться. Но она и не думала сопротивляться. Как и в прошлый раз, она целовала его с не меньшей страстью. Она вся раскрылась навстречу новым, неизведанным доселе ощущениям, и лишь где-то в самой глубине ее сознания еще оставался страх, что он снова остановится в самый последний момент.
Но она боялась напрасно. Ройс был уже не в состоянии остановиться. Он проиграл свою битву еще до того, как Кристен вошла в его спальню, хотя сам не отдавал себе в этом отчета. Он уже не мог справляться со своими желаниями, и на этот раз его это вовсе не беспокоило. Им полностью овладела страсть, которая была сродни помешательству и которую можно было унять, лишь утолив.
Кристен застонала, когда Ройс на мгновение отпустил ее губы, но он сделал это лишь для того, чтобы наклониться и подхватить ее на руки. На секунду ее охватила паника - не потому, что она боялась того, что сейчас произойдет, а потому, что оказалась в таком непривычном для себя положении. Ее не поднимали на руки с детства, с тех самых пор, когда она уже выросла настолько, что ее отцу не имело смысла переносить ее в кровать, когда она случайно засыпала в зале. Но Ройс, казалось, не чувствовал ее веса, хотя тот полностью соответствовал ее росту.
Он крепко прижимал ее к себе и не спешил отпускать, а стоял так долгие мгновения, возобновив свой поцелуй. Кристен обвила руками его шею и еще теснее прижалась к нему, пока он нес ее к кровати.
Очень медленно он опустил ее на постель, не отрывая от нее своих губ. Потом лег рядом с ней, опершись на локти, едва касаясь своей грудью ее груди и продолжая осыпать ее поцелуями. Кристен этого было мало. Она повернулась к нему и страстно выгнулась, прижимаясь к нему всем своим телом. Но и этого оказалось недостаточно. Ей мешала его одежда, которая царапала ее нежную кожу.
Ройс едва осознавал, что она делает. Он весь трепетал оттого, что она так жадно прильнула к нему, но не прервал поцелуй даже тогда, когда она отодвинулась от него и принялась расстегивать его ремень. И лишь когда пряжка звякнула о пол, Ройс понял, что она намеревается делать. Она перекатила его на спину, а сама села на него верхом, обхватив ногами его бедра.
Кристен принялась нетерпеливо срывать с него тунику, и он слегка приподнялся, чтобы облегчить ей задачу. Он не думал о том, как это было странно - то, что женщина раздевала его. Его завораживал один ее вид, то, как она сидела на нем, как упруго налились ее груди, словно требуя его ласки. И, потянувшись к ним, он бережно сжал их в своих ладонях.
Звук, который она издала при этом, заставил его посмотреть ей прямо в лицо, и у него перехватило дыхание, когда он увидел, какое жгучее пламя бушевало в лазурной глубине ее глаз. А она не отводила взгляда, пока ее пальцы путались в многочисленных шнурках, потом нагнулась и с внезапностью, которой он никак не ожидал, сдернула с него брюки.
Как завороженная, она уставилась на то, что открылось ее взору. То, что при этом она вовсе не казалась смущена, еще сильнее воспламенило его. Она посмотрела ему в глаза с выражением, похожим на восторженное изумление, потом снова опустила взгляд и ее пальцы сомкнулись вокруг его пульсирующей плоти.
Это было больше, чем Ройс мог вынести. Со стоном он резко сел и, схватив ее за плечи, повалил на постель. Но она не собиралась довольствоваться такой пассивной ролью. Когда он стал поспешно срывать с себя остатки одежды, то почувствовал, как ее груди прижались к его спине, ее руки обхватили его сзади и кончики пальцев стали нежно поглаживать его соски и ласкать окружавшие их мышцы.
Ройс еще никогда не раздевался так быстро. Закончив с этим, он повернулся и, схватив ее за волосы, с неистовой жадностью впился ей в губы.
Бросив ее на спину, он хотел было уже покончить с этой пыткой, но то, как она лежала перед ним, полностью покорная его воле, напомнило ему, как часто он мечтал о том, чтобы коснуться ее кожи, почувствовать, какова она на ощупь. И когда она попыталась прижаться к нему, он не позволил ей, а вместо этого начал медленно исследовать каждый изгиб ее тела. Лежа на боку опершись на локоть, так, чтобы ему было видно то, чего касаются его руки, он принялся гладить ее бархатную кожу.
Если Ройсу это доставляло чувственное наслаждение, то что можно было сказать о Кристен? Он пробудил в ней чудесные, восхитительные ощущения, и ей казалось, что она уже не в силах этого вынести. Она считала, что не сможет желать его сильнее, чем прежде. Но она ошибалась. Ее тело сейчас горело, как в огне, оно волнообразно изгибалось по своей собственной воле, казалось, что даже кожа ее напряглась, моля его о ласке.
Когда его пальцы скользнули между ее шелковистых бедер и погрузились в таинственную влажную глубину, готовую принять его, Кристен словно ударило током, она почувствовала, что сойдет с ума от охватившего ее восторга. Она вскрикнула, ее тело напряглось. Ройс тут же остановился, неверно истолковав причину этого крика: он ни за что не хотел причинить ей боль, только не сейчас.
Кристен смотрела, как его большая рука с длинными, сильными пальцами стала медленно подниматься вверх по ее животу, а потом она взглянула ему в лицо и увидела, что он наблюдает за ней. Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, очень нежно, словно давая ей понять, что все в порядке, он не сделает ей больно или неприятно. Ройс так бережно обращался с ней, хотя и думал, что она продажная девка. Этот жест тронул Кристен больше, чем она могла представить себе. Ее затопила горячая волна нежности и благодарности к нему.
Руки ее поднялись и обхватили его, словно призывая его к дальнейшим действиям, ноги раздвинулись, показывая, что она жаждет принять его. Она понимала, что он будет с ней делать, но не знала, что почувствует при этом, и хотела испытать это сейчас, немедленно.
Но Ройс не нуждался в поощрении. Он подмял ее под себя, удивившись при этом, что такое возможно, что в первый раз в жизни ему не нужно нависать над женщиной, опираясь на локти, ведь все его прежние партнерши были намного меньше него. Эта же была как бы создана для него, и ему не нужно было бояться, что он раздавит ее своим весом, потому что она наслаждалась этой тяжестью и все крепче прижимала его к себе, словно упиваясь его властью над собой.
Он стал заполнять ее, очень медленно, поражаясь, что у него хватает терпения продлить этот момент, о котором он так долго мечтал. Его привело в восторг то, как плотно ее плоть обхватывала его со всех сторон, какой она была внутри горячей и влажной. И тут он натолкнулся на преграду, и все его тело возмутилось, когда он осознал, что это означало.
Но Кристен была готова к этому мгновению, когда правду уже нельзя было скрыть. Ее ноги были согнуты в коленях, ступнями она упиралась в кровать, и это давало ей возможность свободно двигаться. Она не собиралась позволить ему остановиться, чтобы потом он решил проделать все это по-другому. В ту секунду, когда она почувствовала, как он замер и начал приподниматься на локтях, чтобы взглянуть ей в лицо, она крепко прижала руки к его бедрам и с силой вдавила его в себя, в то же время резко приподнявшись навстречу ему, Ройс, который с трудом сохранял равновесие, не успел остановить ее. А поскольку он не догадывался, что она задумала, то даже не попытался сделать это. Его поза лишь помогала ей. И к тому моменту, когда он смог наконец опереться на локти, он уже погрузился в нее полностью. Он успел лишь заметить, как она закрыла глаза и ее лицо исказилось от боли. Она не вскрикнула, только тихо охнула.