— Тут у тебя куча денег! — сердито сказала она ей. — Ты должна позаботиться о них.
— Как это?
— Положи их в банк!
— В банк? Зачем же в банк? И потом, в какой банк?
— Да в любой. Открой там счет, тебе дадут пластиковую карту. «Визу», например, можно взять.
— Зачем мне виза? Куда я поеду? И потом, я должна быть дома. Ждать Сенечку!
— Господи! — возмутилась Раечка. — Виза не в смысле, что ты куда-то поедешь. Виза в смысле, что это название пластиковой карты.
— Пластиковой карты, — машинально повторила Глаша и с неожиданно проснувшимся любопытством спросила: — А что это такое?
— Ты что, никогда не клала деньги на свой счет в банке?
— Нет. Понятия не имею, как это делается.
— О-о-о!!! Папа не давал тебе наличных денег?
— Почему же. Давал.
— И ты ничего с них не отложила?
— Нет.
— Он тебе много давал!
— Я тратила деньги на хозяйство. А на те, что оставались, покупала подарки. Детям, тебе, маме.
— И ты ничего не накопила?
— Нет. А зачем?
Глаза Глафиры светились неподдельным изумлением. Похоже, она в самом деле плохо представляла, как и что следует делать с деньгами, чтобы крупная сумма не исчезла в несколько дней. Раечка даже схватилась за голову.
— Отдай эти деньги мне! — заявила она. — Иначе ты их просто потеряешь.
Глаша с готовностью кивнула:
— Бери! Конечно, бери! У тебя они будут целее.
Раечка уже протянула хваткую лапку, чтобы наложить ее на папины денежки, но тут вмешалась Кира:
— Погоди, Глафира, — произнесла она, вставая между деньгами и хваткой Раечкой. — Хорошо, пусть ты не умеешь пользоваться пластиковой картой. Но ты ведь знаешь, что такое сберкнижка?
— Конечно, — бодро кивнула женщина. — У моей бабушки была сберкнижка. Она на нее пенсию складывала. Говорила, что иначе мои родители все пропьют. Вы не представляете, какая у нас каждый раз после этого в семье склока бывала. Отец узнавал, что бабушка снова отнесла пенсию на книжку, и начинал материться. Вы бы только слышали! Ногами топал, грозился! А сделать ничего не мог. Раз деньги положены на книжку бабушкой, то только бабушка и могла их оттуда снять.
— Вот именно. И ты заведи себе такую же книжку. Будешь снимать оттуда столько денег, сколько нужно тебе и детям, чтобы…
Кира не договорила и осеклась. Упоминать о том, что Глаше надо как-то протянуть то время, пока она официально не вступит в права наследования как вдова своего мужа, было в данный момент весьма неблагоразумно. Глаша и так была на грани нервного срыва. К чему трепать ей нервы еще больше?
Но Глаша ждала продолжения.
— Чтобы что? — спросила она.
— Чтобы продержаться до возвращения Семена Семеновича.
— Да, — вытерла слезы Глафира. — Правильно. Мужа нет. А нам всем надо как-то жить. И мне, и маме, и мальчикам. И этот слесарь тоже правильно сказал. Если бы в сейфе не нашлось денег, мне бы даже ему было нечем заплатить за работу.
И, поднявшись, она бережно сложила разбросанные деньги обратно в сейф и прикрыла дверцу. Раечка сопроводила действия мачехи взглядом с плохо скрываемым сожалением. Но Глафира сделала вид или в самом деле не обратила внимания на скисшую физиономию падчерицы.
Кира тоже следила за ее действиями, но мысли в ее голове крутились весьма далекие от спрятанных в сейф денег.
— Значит, драгоценностей в сейфах мы не нашли, — пробормотала она. — Золото инков пропало вместе с Семеном Семеновичем. Хм! Интересно.
— У тебя есть какие-нибудь идеи?
— Пока не знаю, — задумчиво пробормотала Кира. — Пока не знаю.
Долго задерживаться у Глафиры подруги не стали. А вот Раечка задержалась. Как подозревали подруги, чтобы попытаться вытянуть у доверчивой мачехи какие-нибудь материальные ценности. Но что-то подсказывало подругам, что, несмотря на все свое простодушие, Глафира окажется Раечке не по зубам. Со своим чисто крестьянским подходом к жизни она и чужого не возьмет, но и то, что считает своим, ни за что не потеряет.
— И что вы думаете? — спросила Лилька, когда подруги вышли на улицу. — Кто заказал Семена Семеновича? Его жена или его дочурка?
— Рая!
— Глаша!
Это выкрикнули Кира с Лесей в один голос. Переглянувшись, девушки в свою очередь посмотрели на Лильку и спросили:
— А сама что ты думаешь по этому поводу? Кто из них?
Лилька помялась, но все же ответила:
— Ни та и ни другая.
— Как это так?
— Я думаю, что это все происки Гули.
— Гули? Почему именно она у тебя на подозрении?
Лилька пожала плечами:
— Ни Раечка, ни тем более Глаша не знали про коллекцию золота инков. А Гуля знала. Она сама в этом призналась!
— Ну и что?
— То, что коллекция пропала.
— И что?
— И если Раечка и Глаша о ней ничего не знали, то и украсть ее они не могли.
— А Гуля, выходит, могла?
— Она была куда ближе к делам Семена Семеновича.
— Так уж и ближе!
— В профессиональном, я имею в виду, смысле.
На это возразить было трудно.
— И вот что я думаю, уж не специально ли Гуля постаралась сделать так, чтобы дочка Семена Семеновича и близко к его магазину подойти побоялась.
— Специально? Но зачем ей?
— Чтобы было меньше свидетелей. Если Гуля затеяла похищение коллекции золота инков, то ей лишние глаза совсем не нужны.
— Но с чего ей идти на грабеж?
— А с чего люди вообще воруют? Деньги понадобились. Или просто на большой куш польстилась.
— Гуля и так неплохо зарабатывает.
— Неплохо — это одно. И вообще, мне кажется, что эта Гуля из тех людей, кто постарается ухватить то, что само плывет к ней в руки.
— И что теперь мы будем делать?
Лилька задумчиво покачала головой.
— Но с другой стороны, Глаша и Раечка тоже выглядят весьма подозрительно.
— Да.
— Одна могла затаить на отца жуткую обиду за ту пощечину, что он ей в сердцах отвесил. А вторая… Вторую могли заколебать измены мужа.
— Глаша о них не знала.
— С этой Глашей фиг что поймешь. Могла и знать, да скрывать. Как говорится, в тихом омуте черти водятся.
— И что ты предлагаешь?
— Раз у нас на сегодняшний день есть сразу три подозреваемых, то я предлагаю разделиться и проследить за всеми тремя.