Book.

Пальцу полегчало, зато душа разболелась еще сильнее.

Какая разница, кто начал этот дурацкий спор и кто виноват, – неужели два взрослых человека не могут спокойно поговорить и во всем разобраться?! В конце концов, я же женщина, я же умнее… мудрее хотя бы. Вот сейчас докурю… третью… и спущусь вниз, и прямо скажу: «Сань, а давай мириться? Мы оба устали, мы оба нервничаем… но зачем же срываться друг на друге? Ведь на самом деле я очень за тебя переживаю… и мне больно и страшно видеть, как ты сам себя медленно убиваешь… не сердись на меня, пожалуйста». Могу даже… ну, не на колени встать, а на пол возле его стула сесть – безотказный способ, на раз обезоруживающий мужчин.

И тут в кухне раздался звон стекла и глухая ругань. Слов я не разобрала, но по интонации было ясно, что это не случайно упавшая со стола чашка. Саня, наверное, все-таки выпил ту бутылку и запустил ею в стену…

Ой, нет… к пьяному я не пойду ни за какие коврижки. Даже дверь, наверное, стоит запереть. Вряд ли он сейчас способен воспринимать логические аргументы, только еще больше накрутится…

Пусть уж успокоится, выспится… а утром…

Я села на кровать и обхватила голову руками.

До утра была целая вечность.

Вверху щелкнул замок.

На какой-то миг я вдруг подумал – а может, она тоже ждала?! Так же сидела, глядя перед собой, вслушивалась в каждый шорох… и надеялась, что вот-вот, еще секунда, и старая лестница заскрипит, и откроется дверь, я войду и опущусь на колени… или просто сяду рядом, обниму, прижму и пообещаю никогда больше не отпускать!

Но эта мысль длилась лишь мгновение, а затем накатило глухое отчаянье – до темноты в глазах и зубовного скрежета.

Вот и все. Игра сыграна, точка поставлена.

А потом схлынула и тьма, оставив после себя звенящую пустоту. И все вновь стало просто, понятно и легко, и даже совсем не больно – потому что какая, на фиг, боль, когда нечем ее чувствовать? И обиды тоже не было – на что может обижаться пустое место?

На самом деле быть пустотой хорошо. Когда ты никто и звать никак, ты никому не нужен – но и тебе на весь остальной мир плевать с вершины Джомолунгмы.

Я живо представил, как очередная группа альпинистов, вскарабкивается на самый высокий в мире валун и обнаруживает там бешено хохочущего и плюющегося в бездну типа в грязной камуфле. Йети, блин… и мать его алмасты. Отпустите меня в Гималаи, а не то прямо здесь кого-нибудь урою. Не, в самом деле, а? Податься в наемники к индусам – они вроде в тех местах с паками вечно на ножах, им люди с опытом горной войны пригодятся, даже с таким куцым, как мой. И на экипировке небось не экономят.

Мне вспомнилась витрина – характерная московская кричаще-яркая витрина магазина спорттоваров, перед которой распускал слюни свежеиспеченный дембель. А-а… курточка… а-а-а… легкие треки… и ценники – это уже было у-у-у, и дальше сплошной мат.

Эх… вот чтобы такое хорошее сделать, чтобы всем плохо стало?!

И закурить нечего… а так хочется.

Я потряс чашку-пепельницу в глупой надежде выискать хоть один бычок, не скуренный до половины фильтра. Потом с еще более жалкой надеждой принялся рыться в карманах куртки: вдруг случилось чудо и в кармане или за подкладкой отыщется сбежавшая из пачки сигаретина. В итоге на столе выросла горка хлама: мобильник, граната, ключи… вплоть до пожелтевшего «дирола», пары метрошных жетонов и просто бумажной трухи.

– Фе-э-эдь. Отзовись, а?

– Чего тебе? – недружелюбно мурлыкнуло из пустого вроде бы угла.

– У тебя табачку не сыщется?

– Вот уж чего не держу! – Кот вышел из стены, плюхнулся на хвост и принялся умываться. – Гадость первостатейная, а вы ею травитесь…

– А давай сэкономишь здоровье хозяйки? – подначил я. – Сможешь пачку из сумки приволочь?

– Воровать не буду! – с видом оскорбленной невинности мяукнул домовой.

– Ну ладно… – Я вздохнул. – Кофе небось тоже не сваришь?

– Чайник поставлю, дальше сам.

– Валяй.

Кофе в моем нынешнем состоянии был, наверное, не самой лучшей идеей – но мысль о сне вызывала еще большее отвращение. Сейчас я хотел не спать – выть, стучать головой по стене, мчаться сквозь ночь по шоссе: педаль в пол, и только дикий визг, когда бешено несущаяся тачка чудом вписывается в поворот…

…домчаться туда, где идет бой, где враг – реален и в него можно высадить полный рожок, а потом добраться до горла в рукопашке…

…что угодно – лишь бы заполнить пустоту внутри!

Жалобно скрипнула пластмасса. Глянув, я с удивлением обнаружил, что незаметно для себя сграбастал со стола «нокию» и сейчас чуть не раздавил ее на фиг.

А чайник все не закипал, и, чтобы убить хоть время, раз уж не подворачивается никто получше, я включил мобилку и попытался добраться до игрушек – но вместо этого угодил в телефонную книгу, зачем-то принялся просматривать ее…

…и застыл, когда на экранчик выползло «Ленкин хахаль»!

Та-ак…

– Эй, ты куда? – окликнул меня домовой. – Сейчас уже будет…

– Пойду во двор… покурю… – брякнул я первое, что пришло на ум.

С учетом того, что прежняя пачка – и даже не одна – была преспокойно скурена на кухне, а новому куреву взяться как бы неоткуда, отмазка прозвучала на редкость дебильно. Но пока домовой собрался ответить, я уже выскочил на крыльцо.

Здесь было холодно… наверное. Впрочем, сейчас мне по фигу был ветер, мелкий дождь… я пер напролом по заросшим грядкам, чуть ли не в голос споря сам с собой, – то еще зрелище, хорошо, зрителей не наблюдалось.

А хоть бы и были… какого хрена? Сколько раз мной так вот вместо тряпки должны вытереть ноги? Эти бабы… они могут думать лишь о себе, а я? Так и буду стоять с разинутым ртом перед витриной, пока за спиной в шикарных тачках будут со свистом проноситься круто упакованные Леночки?

Не-е-ет уж! Пришла пора и на моей улице праздник устроить.

Только бы это был тот самый Вадик. Только бы он не оказался таким же параноиком и не вырубил мобилку. Только бы…

– Але?

Голос был странный, не похожий ни на блеянье «нормального» Вадима, ни на высокомерный тон Вадика «преображенного». Блин… вот будет фокус, если это какой-то другой хахаль… и вообще не этой Ленки. Тогда хрен мне, а не решение всех проблем в одном флаконе! А-а, была не была!

– Бок не болит, скалолаз?

Трубка молчала. Секунда, две… положим, разбуди меня среди ночи подобный звонок, я бы тоже замешкался с ответом, пытаясь вначале сообразить, что к чему и какого лешего хочет идиот-собеседник, а затем – набирая воздух для матерной тирады. Но…