– Саня! – Я, позабыв про холод, босиком подскочила к окну.
Ну точно, «гольфика» возле сарая не было. Еще и ворота нараспашку оставил.
Я торопливо огляделась, сгребла со стола рацию, потыкалась в кнопки.
Санин «кенвуд» жалобно отозвался с нижнего этажа. Ну за что мне это наказание?!
Я машинально схватилась за палец… после секундного замешательства перевела взгляд на подоконник… Ах ты…!!! Но как?!
Схватив куртку и сумку в охапку, я сбежала по лестнице – никого, разумеется, в кухне не обнаружив. Хотя свет горел, и сигаретный дым еще не успел рассосаться по щелям. Сильно пахло водкой, у стены вольготно раскинулась лужа, темная из-за набрякших досок и присыпанная, как льдом, крупными прозрачными осколками.
Я наклонилась, подобрала стеклянное горлышко. Запечатанное… Выходит, Саня больше не пил?! Сидел тут, курил, что-то себе думал… и надумал.
– Федька!
Кот в тот же миг возник на подоконнике, смущенно повиливая хвостом.
– Куда его понесло?!
– Мне-то откуда знать? – неубедительно забормотал домовой. – Может, покататься решил, голову проветрить…
– Федь, ты что – с крыши рухнул?! Ты кому врать пытаешься?
Под моим взглядом кот съежился до крысы.
– Не скажу. Я слово дал.
Я в сердцах швырнула в него горлышком, но домовой, разумеется, исчез раньше, чем я замахнулась. Клянчить и ругаться было бесполезно: если у Федьки удавалось выцыганить какое-нибудь обещание, он выполнял его безукоризненно.
И тут я заметила лежащую в углу подоконника мобилку. Саня даже ее не взял?! Почему? Может, действительно выскочил на несколько минут… Чуток поуспокоившись, я взяла ее в руки, потыкалась в кнопки. Навигация оказалась простой, я без труда отыскала «входящие звонки». Нет, Маринка не звонила… или этот параноик удалил весь список? Я ради проверки залезла в «Исходящие» – и оцепенела.
Вот зараза! Чтоб он тебя убил – будешь знать!
Черт!!! Черт-черт-черт…
Где моя сумочка? Где блокнот?! И почему она не берет трубку, ведь прошло уже целых три гудка! Четыре… ПЯТЬ…
– Ы? – Гадалка что-то жевала. Судя по раздраженному чавканью – мало для этого пригодное.
– Марин, ну что?!
– Фа. фаф фас зафанфиваю, фафела уфе фам ффанить…
– Чего?!
Марина натужно сглотнула.
– Как раз закончила, говорю. Значит, слушай. Именно про эту пару нож-кольцо я ничего не нашла, но в принципе работы разобралась. Бинарные артефакты бывают двух типов: «замки» и «бутылки», разница в активном состоянии – первые удерживают беса, когда части артефакта разобщены, вторые – когда совмещены… у вас «замок», получается…
– А откуда они вообще берутся? Кто их делает?
– Сейчас – никто, а раньше – тогдашний Госнежконтроль, заклинатели на пару с нежитью. Но воспользоваться артефактом может любой человек – и «замок», и «бутылка» представляют собой нечто вроде водоворота нежпространства, который сам затягивает беса, надо только к нему притронуться… соответственно, «замок» в этот момент должен быть с ключом, «бутылка» без пробочки…
– Это мы и сами догадались!
– Молодцы, – равнодушно, как будто и не ожидала от нас иного, похвалила Маринка. – Так, что бы тебе еще рассказать? Вселиться бес может далеко не в каждого, люди волевые, с характером и твердыми моральными принципами ему не подходят – заставить человека делать то, о чем тот даже мысль гонит, бес не в силах. Зато чем вспыльчивее, глупее и бесхребетнее человек, тем проще им управлять. В Игоре он потому надолго и не задержался: использовал его злость и обиду на Валеру, заставив убить оного – полагаю, просто ради бесовской забавы или отметив освобождение, – но полный контроль над врачом так и не обрел. Иначе вышел бы на тебя и через Игоря. А вот Вадим, кажется, подошел бесу идеально…
– Марин, а с ним вообще можно в одиночку справиться? – Как я ни старалась, в голосе проскользнули панические нотки.
– Справлялись же раньше как-то. Кстати, наши предки относились к этим тварям с куда меньшим пиететом: в литературе неоднократно упоминается, что бес «хоць дужы i лоукi, але разам з тым крыху дурнаваты, бо чалавечых думак нiколi адгадаць не можа. Таму, калi толькi чалавек хiтры, дасцiпны, ен зауседы з легкасцью можа его ашукаць». – Консультант как-то странно помолчала и осторожно уточнила: – Лен, ты все про Вадима думаешь?
– В смысле? – не сразу сообразила я. – А… Нет, Марин, тут другая проблема… куда серьезнее…
– Хорошо, – облегченно вздохнула гадалка, – потому что у меня для тебя плохая новость.
Такое ощущение, будто кто-то пустил слух, что я их коллекционирую!
– Какая?
– Я между делом снова погадала на Вадима.
– И?!
– Боюсь, вы опоздали. Карты уверяют, что он мертв.
Стыдно признаться, но падать на колени и рвать на себе волосы от горя я даже не подумала. Однако известие действительно оказалось пренеприятным.
– То есть бес сейчас в ком-то другом?!
– Не обязательно. Возможно, он просто разрушил сущность Вадима, став единоличным хозяином тела. Так что если беса и удастся изгнать, остаток жизни твой бывший проведет в психбольнице. Наверное, гуманнее было бы… нет, я, конечно, могу ошибаться…
…но я почему-то тебе верю. И хватит об этом!
– Марин, – перебила я, – а почему тот, кто заключил беса в кольцо и нож, не постарался навсегда от них избавиться? Ну например, выкинуть в море или закопать на десятиметровой глубине…
– А, интересный вопрос, – обрадовалась консультант. – Я им тоже задалась, не поленилась даже прошерстить базу Госнежконтроля… если что, скажу, что пароль мне в вещем сне явился, фиг докажут. Оказывается, у этих предметов непременно должен быть хозяин. Бесхозную вещь бес рано или поздно подточит изнутри и вырвется на свободу, а вот если она кому-то принадлежит, то это накладывает отпечаток и на заключенную в ней нежить. Мол, мой хлев, значит, и кобыла в нем моя, так что пусть стоит и не дергается.
– Но как-то же он должен был подстраховаться от того, что владельцы кольца и ножа встретятся!
– Он и подстраховался. – Консультант зашуршала страницами. Видно, сделала какие-то выписки или распечатки. – Ага. Ты слышала о мертвых и живых вещах?
– Чего?
– Не слышала, – заключила Марина. – Так вот. Ты, наверное, замечала, что некоторые предметы – это может быть что угодно: игрушка, перочинный нож, определенная карта из колоды – сопровождают тебя повсюду? Они постоянно попадаются на глаза, сколько бы других вещей тебя ни окружало, их невозможно потерять, хотя они могут надолго куда-то пропасть, а потом обнаружиться на самом видном месте?
– Ну… пожалуй. – Были у меня такие маникюрные ножнички, я их раз десять оплакивала, а потом они снова откуда-то всплывали.