– А по мне так нормальный Вася! – Она заглянула в салон, и, жалобно взглянув на меня, сказала невероятную фразу: – Что-то за руль не хочется.
– Правда?! – обрадовался я. – Как полезно тебе иногда летать вверх колёсами! – Я прыгнул за руль, а Элка, усевшись на пассажирское сиденье, первым делом пристегнулась ремнём. – Только не думай, что я повезу тебя к Васе, – усмехнулся я, заводя движок и с разгону выезжая из кювета.
– Вези куда хочешь, – махнула рукой Беда. – Похоже, сегодня не мой день. Что ты там говорил про ресторанчик?
– Сегодня мой день! – подмигнул я и погнал в ресторанчик, хотя понятия не имел в какой, и где он находится.
Ресторанчик назвался «Приличный». И меню, и обслуживание оправдывали это название.
Я заказал много чего, а Элка только какой-то мудрёный коктейль под названием «Патриотический». Коктейль был трёхцветный и повторял триколор российского флага.
После покушения Элка стала задумчивой и покладистой. Ну, просто очень задумчивой и непривычно покладистой. Я даже забеспокоился, не случилось ли у неё сотрясения мозга.
– У тебя ничего не болит? – поинтересовался я.
– Где?
– Вот здесь, – постучал я себя по лбу.
Элка потёрла лоб, потрогала нос и отрицательно покачала головой. Она схватила губами соломинку и высосала красный слой триколора.
– По-моему, нужно показаться врачу.
– Да пошёл ты!
– О! Уже лучше. Можно пощупать твой пульс?
Она запульнула в меня тяжёлой солонкой, попав точно в лоб.
– Гораздо лучше! – одобрил я её действия. – Прямо прежняя стервозина Элка!
– Меня чуть не убили! – заорала она так, что за соседним столиком кто-то подавился и закашлялся, а официант с подносом споткнулся. – Меня чуть не грохнули, а ты веселишься!
– Да не веселюсь я…
– Господа, у нас приличное место, и просьба вести себя тоже прилично, – склонился к нам едва не упавший официант.
– Я Элла! – заорала Беда ему в ухо. – Тягнибеда, блин!
– Блинтягни… что? – выпучил глаза бедный гарсон.
– Она писательница, очень известная, – объяснил я ему. – Щас как даст тут звезду, мало не покажется. Ваше приличное место попадёт в жёлтую прессу, в раздел «скандалы недели».
– Как бы не пришлось удалить вас из зала, – покачал головой парень.
– Меня?! Удалить?! – взбеленилась Элка. – Пошёл вон отсюда, зубастый! Немедленно позови администратора! Сюда! Администратора! В меня стреляли! А в вашем коктейле перепутаны цвета триколора! Нужно – белый, синий, красный, а у вас – красный, синий, белый!!! И это – патриотизм?! И вы смеете называться «Приличный»?!!
Я опять заподозрил у неё сотрясение.
Официант умчался, звеня подносом.
– Элка, угомонись. В конце концов, если бы тебя хотели убить, то убили бы. Чусовские бойцы наверняка стреляют без промаха. Нас просто пугали!
Беда высосала синий слой, сверкнув на меня глазами.
– А кто это у нас тут дебоширит?! – подкатился к нам толстый лысый дядька. – А в кого это у нас тут стреляли?!
– В меня, – буркнула Элка.
– А кого это у нас тут удалить из зала?! – ласково пел дядечка, пританцовывая, обходя стол.
– А у кого это у нас тут триколор неправильный?! – в тон ему пропела Беда, помахав у администратора перед носом полупустым бокалом. – У кого это у нас тут проблемы с патриотизмом?!
– Как – неправильный?! – опешил толстяк. – Где – неправильный?! Почему неправильный?!!
– Да потому что у вас в бокале голландский флаг, а коктейль называется «Патриотический»! Я что – голландка?! Или вы голландец?! Какого чёрта… Я позову прессу! А ещё лучше, пропишу ваш голландский патриотизм в своём очередном детективе!
– Тише, тише, – взмолился администратор. – Мы всё исправим! Хотите, вернём вам деньги за ужин? Хотите, принесём правильный триколор?
– Хочу!
Администратор убежал, не скрывая охватившей его паники.
– Ну, ты даёшь! – покачал я головой.
– И главное, сволочь, ведь не узнал меня! – стукнула кулаком по столу Элка. – Так и не узнал, хотя я у него перед носом и так и сяк крутилась!
– Ты всё-таки не Анжелина Джоли.
– Да уж! И ты не Брэд Питт!
Я хотел обидеться, но передумал. Такие обиды, как правило, ни к чему хорошему не приводили.
Примчался администратор и с поклонами и приседаниями вернул нам деньги за ужин. Следом приволокся официант и поставил на стол два коктейля «Патриотических» с правильным чередованием цветов.
– И запомните! – нравоучительно сказала официанту Беда. – Удаляют зубы, а не клиентов.
Официант вздрогнул и убежал вслед за администратором.
– Я сегодня не отдам тебя Васе, – сообщил я, пробуя сладкую, вязкую гадость через соломинку.
– А кому ты меня отдашь?
– Никому. Себе оставлю такое счастье.
– Ты предлагаешь мне переночевать в твоей хибаре?
– По-моему, отличный, уютный домик. И потом, нужно быть в курсе, что происходит у Громовых.
Элка сошла с лица, помрачнела и еле слышно сказала:
– Похороны у них происходят. Тихие, тайные похороны Насти. Скажи, кто мог проникнуть в дом незамеченным?! Кто?!
– Не знаю. – Я взял её за руку и сжал холодные пальцы.
Она встала, показывая, что романтический ужин закончен.
– Оставим им деньги? Ужин был просто отличный!
Элка кивнула, развернулась и пошла к выходу.
У меня зазвонил мобильник, и я взял трубку без всякого желания с кем-либо говорить.
В трубке что-то шуршало и хлюпало. Я нажал на отбой и пошёл за Бедой в машину. Телефон зазвонил вновь, я снова ответил, но кроме шуршания и сопения ничего не услышал.
Мы помчались по ночным улицам – я за рулём, Элка как пассажир, – но нашу расслабленность снова нарушил телефонный звонок.
– Да! – рявкнула Элка, схватив мой мобильник. Лицо её вдруг побледнело, а рука, державшая трубку, слегка задрожала.
– Что?! – резко затормозил я. – Кто это?!
– Прохор, – одними губами ответила Элка. – Это Прохор звонит!
– Я украл телефон, Глеб, – еле слышно прошептал в трубке голос мальчишки. – Я молодец?
– Ты супермолодец! – похвалил я его, чувствуя, как спазм перехватывает горло. – Ты смог вспомнить номер моего мобильного телефона?
– Ты же сам учил меня учить наизусть все номера и никогда не надеяться на кнопки! Извини, я не могу говорить громче, меня услышат.