Лукошин и Лысенко протиснулись сквозь ряды агентов, я ощутил облегчение, когда они пошли рядом. Четвертым шел Палеев, руководитель моей, да, теперь уже моей канцелярии. Вот этот и должен быть всегда рядом для всей текучки, рутины, ежедневных мелочей. Он и его многочисленный аппарат.
Везде в коридорах агенты секретной службы, но, кроме того, во дворе подтянутые спецназовцы собираются группками вокруг бронетранспортеров. Сердце екнуло: уж не готовится ли государственный переворот? Хотя слишком рано, я еще не успел разочаровать новых сторонников.
Горшков, военный министр, матерится, отводя душу, но реальность такова, что отправить к русско-китайской границе можно только один корпус, а остальных нужно собирать и приводить в божеский вид. Вся остальная армия, составленная из неудачников, не сумевших откосить от армии, годна только строить дачи генералам. При том положении, когда солдатами удачи называют тех, кто сумеет увильнуть от службы, нечего и рассчитывать на высокий воинский дух. Вполне вероятно, вся наша армия при первых же выстрелах побросает оружие и сдастся в полном составе: лучше быть пленным, но живым, чем героем, но мертвым – гласит мудрость общечеловеков, а эта проклятая общечеловечность распространилась, как зараза, и на армию.
Я стиснул виски, потер ладонями лицо, чувствуя, как к нему снова приливает кровь. В такие моменты нельзя смотреть на себя в зеркало, похож на вампира, только что вылезшего из гроба: красные воспаленные глаза с набрякшими мешками, бледное лицо с жуткими пятнами, обвислая кожа, вздернутые брови, словно так сумею удержать опускающиеся под действием гравитации свинцовые веки.
Самое плачевное положение дел сейчас как раз там, где наиболее опасно. Люди, занятые экономическими проблемами, ростом курса доллара и понижением цен на нефть, как-то не обращают внимания на положение на границах. Честно говоря, в правительстве прошлых президентов тоже не обращали: больная экономика, снижение жизненного уровня, падение рождаемости, рост нищеты – при таких проблемах думать о пограничной службе как-то недосуг, тем более что сейчас шпионы уже не пробираются ползком через границу, а приезжают или прилетают под прикрытием дипломатических паспортов или в составе высоких делегаций.
Но на всей протяженности границ России, а ее границы все еще остаются самыми длинными границами в мире, постепенно приходили в негодность даже заборы с колючей проволокой, не говоря о том, что в связи с независимостью среднеазиатских республик пришлось оставить там все минные поля и форты, теперь охранять непосредственно границу России, но… уже нет денег на постройку той защитной линии, что ограждала некогда СССР. Теперь нелегальные переселенцы не только спокойно переходят на территорию России, минуя контрольно-пропускные пункты на шоссе, но и приезжают в огромных трейлерах, доверху набитых людьми, а таможенники пропускают за взятку.
Границы России существуют только на бумаге. На территорию России могут спокойно пройти пешком миллионы, десятки миллионов, даже сотни миллионов китайцев. Пограничники расположены один от другого на десятки, если не сотни километров, только на крупных дорогах, но никто не охраняет тропы. Таким образом, на территории России могут оказаться китайцы числом поболее, чем само население России. В Китае останутся все те же полтора миллиарда плюс-минус сто миллионов, а для стомиллионной России это полная катастрофа.
Горшков выкладывал на стол фотографии, полученные со спутников-шпионов, я удивился, насколько они не отличаются от тех, которые я получал в своем бедненьком офисе РНИ.
– Господин президент, – сказал он удрученно, – ваш предшественник был достойным человеком, но и он не мог сделать Россию из такой, какая есть, такой, какую всем хотелось бы… Если желаете, чтобы я предоставил точные данные, а не те, которые так любят правители, то я скажу вам: у нас практически нет той армии, которая сдержит силы Китая. Если, конечно, не прибегать к ядерной бомбе.
Конецпольский сказал раздраженно:
– А почему это не прибегать?
Горшков сдвинул плечами.
– По-моему, это понятно. Думаете, если я – военный министр, то рвусь двинуть танки, поднять самолеты и запустить все ракеты? Проблема в том, что если в нашу страну вторгнутся не для того, чтобы нас уничтожить… надо продолжать?
– Надо, – огрызнулся Конецпольский. – Что вы вкладываете в слово «уничтожить»? Если никого не убивать, но заставить сменить язык и религию, то это и есть уже уничтожение народа, его культуры.
Горшков ехидно ухмыльнулся.
– Но разве наш президент не предложил то же самое? Только в отношении США?
– Это дело другое, – сказал Конецпольский еще злее.
– Почему?
– Да потому, что это на основе свободного волеизъявления абсолютного большинства населения! Люди сами захотели присоединиться к США!.. Но что-то не вижу тех, кто желал бы прихода китайцев. Эту разницу улавливаете? Хотя бы с трудом?
Горшков отмахнулся, повел пальцем по карте.
– Наши аналитики ежечасно докладывают о серьезных передвижениях войск в Китае. Пограничная служба усилена, с западной границы туда идут эшелоны, но пока прибудут да развернутся… Правда, в районе Владивостока штатовские корабли уже начали высаживать на берег мобильные группы.
Конецпольский заметил:
– Разведка сообщила еще, что в районе Амура границу готовы перейти крупные китайские войска тремя колоннами.
Я поинтересовался:
– Разве там нет наших войск? Я слышал о каких-то элитных подразделениях…
Горшков отмахнулся.
– Если нужны точные сведения, то у нас как раз напротив китайской группировки армейского корпуса тяжелой бронетехники расположена станция раннего оповещения. Во времена СССР там была целая армия, а сейчас станцию охраняют два батальона. Разумеется, спецназ, кстати, едва ли не лучший, совершенно не утративший форму после распада СССР. Однако вы хотите слишком многого, если полагаете, что два батальона способны остановить армейский корпус!
– А у них там не один корпус, – сообщил Конецпольский.
Горшков хмуро посмотрел на главу разведки.
– Судя по всему, все колонны укомплектованы одинаково?
– Да, – согласился Конецпольский, добавил саркастически: – Это так свойственно китайцам, быть неотличимыми один от другого. Правда, две северные отличаются наличием добавочного армейского корпуса. По две бронетанковые дивизии в каждой, а так все по стандарту. Кроме того, большое количество бронетранспортеров. Они уже давно посадили всю свою пехоту на колеса, так что наши стандартные шуточки про босоногую китайскую армию устарели.
– Теперь уже мы босоногие, – согласился Горшков. – Не спешат?
– Не спешат, – подтвердил Конецпольский. – Как бы медленно ни двигались, знают, что мы ползаем еще медленнее. Это у нас, видать, от российских морозов. К тому же нам приходится перебрасывать войска через всю Россию, а у них все рядом.