Она и оценки все знает, подумал я. А вообще лучше бы мне еще и сквозь пол провалиться было.
– Кокосов-Кокосов, – покачала головой Панченко, – этот диван сделал Его Императорского Величества личный дворцовый столяр. А ты говоришь «починю». Этот диван моему дедушке еще принадлежал. Лариса, доставай его из дивана, и идем пить чай.
Монтировкой Лара хорошо действовала, я был отжат из диванных пружин в три минуты, восстал и с позором отправился на чайную церемонию.
Чай несколько вознаградил мои муки. Сам чай был с мятой, что само по себе было уже мило. Однако кроме мяты к чаю полагались еще заварные пирожные «Шу», которые испекла сама Лара. Что добавило ей изрядности в моих глазах, я съел четыре «Шу» и выпил две большие чашки чаю без молока и одну маленькую с молоком. После чего вспомнил о диске и передал его Панченко.
Ирина Николаевна спросила, что это за диск, Панченко рассказала. Ирина Николаевна едва не подавилась, закашлялась, несчастная, даже в ванную убежала.
А вернувшись, спросила, кто же это придумал.
Я пожал плечами, Ирина Николаевна покачала головой.
Наталья Константиновна долго вздыхала и выражалась насчет того, что некоторых людей надо лет с двадцати отправлять в сельскую местность на самые грубые и примитивные работы и никогда оттуда больше не выпускать.
Я согласился, сказал, что к трепетным детским душам нельзя относиться спустя рукава. Вот, например, в соседней области две сестры очень любили тупую группу «Анаболик Бомберс». А мама им не давала «Анаболиков» слушать, у нее была хроническая мигрень. Тогда, предварительно прослушав семнадцать раз песню «Диоген Собака Злая», сестры бросились с балкона пятого этажа, ну, типа японское двойное самоубийство. А внизу как раз проходил один пенсионер, заслуженный артист Бурятии, прогуливал желтую таксу. Так эти дурацкие сестры упали на него и зашибли, между прочим, насмерть. А сами даже не поцарапались, дуры. Если бы мать позволяла им слушать любимую музыку, пенсионер был бы жив. Такие вот дела.
Ирина Николаевна засмеялась. Панченко посмотрела на меня странно. А Лара тоже рассмеялась. Панченко сказала, что если это смешно, то она в современной молодежи ничего не понимает. После чего взяла под руку Ирину Николаевну, они отправились в гостиную и принялась там стучать на машинке. Тоже мне, братья Вайнеры.
Мы с Ларой остались одни. Чаю больше не хотелось, что делать, я не знал, мы молчали. Лара усмехнулась и сказала, что так сидеть – плодить милиционеров, лучше она расскажет сама теперь какую-нибудь историю. Только не здесь, а на улице. Я против улицы ничего не имел, мы вышли из дома и устроились за столом под яблоней. Мы сидели, щелкали семечки, но Лара не торопилась ничего рассказывать. Тогда я спросил:
– Там я рассказ видел. Про дракона. Это Панченко сочинила?
– Тебе понравилось?
Не, на самом деле я рассказ оценил, даже очень. Но почему-то решил, что самой Ларе понравится, если я Панченко немножко покритикую. Перед лицом джентльмена бастионы дамской солидарности должны выбрасывать белые флаги, девчонки обожают ругать других девчонок.
– Тебе понравилось?
– Ну, как сказать... Стиль... – Я прикинулся ценителем тонкой литературы. – Стиль такой... народный... Если бы я вздумал писать, я бы сам так написал, в духе Хемингуэя... Простота, переходящая в лаконизм...
– Это плохо? – спросила Лара.
– Не знаю. В этом рассказе главное ведь не стиль, тут главное идея. Идея мне понравилась, она оригинальная.
– Идея обычная, – возразила Лара. – Вернее, общая. Видишь ли, Средневековье, особенно раннее, переполнено драконами и легендами о них. Дракон в каждом соседнем овраге жил. А рассказ так появился. Мы как-то раз с Натальей Константиновной пили чай и рассуждали, почему в истории так много драконов...
– И почему их так много?
Я проявлял интерес. А почему бы, собственно, и нет? В конце концов, рассуждать о драконах вполне естественно для современного подростка. Дракон – это такой же элемент культуры, как гамбургер, я уже говорил. Плюнь – и попадешь в дракона. И вообще, о чем еще разговаривать с Ларой? Не о тачках же.
Лара рассказывала.
– Ну, если совсем просто говорить, то дракон – это символ войны и непредсказуемости. Дракон – это, в общем-то, рок. В смысле неотвратимость. Ты еще ничего не знаешь, ты еще только родился, а бабочка уже взмахнула крыльями, ураган, который снесет тебе крышу, уже начал свое путешествие над Великим Тихим. Вот мы тут сидим, а будущее приближается.
– То есть? – не понял я.
– То есть если тебе суждено встретиться с драконом, то ты с ним встретишься. Все просто. Кстати, в русских сказках он тоже есть...
– Ну да, – догадался я, – Змей Горыныч...
– Точно. Встреча с Горынычем – это встреча с роком. Сможешь его побороть или нет. – В общем, мы сидели и разговаривали, и Наталья Константиновна тогда как раз спросила, каким образом драконы появляются. Они что, размножаются обычным путем?
– Да, как они размножаются? – проявил интерес и я. – Мальчики-девочки, партеногенез?
– Никто точно не знает. Но есть несколько версий. Если хочешь, я расскажу.
– Конечно, хочу. У нас сочинение через месяц итоговое, я напишу про разведение драконов! Как там в рассказе, валькирии? Назову «Вопросы селекции валькирий в условиях Нечерноземья». Знаешь, наша литературщица просто пламенная постмодернистка, она за такое сочинение мне сразу пятерку поставит! Ты не против, если я возьму?
– Не против, – пожала плечами Лара. – Пиши, если хочешь...
– А ты про что будешь писать сочинение?
– Про дельтапланеризм, – сказала Лара.
Это был мощный ответ.
– А ты это... Летаешь, что ли?
– Нет. Но напишу. Дельтапланеризм – это круто. Но если ты хочешь, я тебе тему уступлю. Напишешь «Дельтаплан в контексте современной культуры».
Приятно. Приятно, когда девушка умная. И одновременно красивая. И в очках. Девчонок дико красят очки, всегда жалел, что Мамайкина без очков, хотя в очках она была бы похожа на очковую кобру. Некоторым очки не идут. А некоторым идут. Только вот зачем все время в очках пребывать? Глаза же можно натереть.
– Не надо дельтаплана, – отказался я, – мне и про драконов хватит. Про их разведение. Как их разводят все-таки?
– Есть несколько версий, – серьезно сказала Лара. – Ну, допустим, война.
– Война?
– Да. Существует мнение, что драконов рождают войны. В Средневековье поля сражений потом специально перепахивали даже, убивали драконьих личинок. А лучше солью посыпать еще, только соль раньше дорогая была. Это одна легенда. Другие считают, что дракона можно вывести из яйца. Яйцо должно быть снесено семилетней черной курицей от семилетнего черного петуха, это яйцо надо варить три года без перерыва – и тогда из него вылупится дракон... Или он появляется из молнии. В месте, куда ударяет молния, зарождается маленький дракончик. Но только в том случае, если гроза происходит в день весеннего или осеннего равноденствия.