– Какая мысль?
– О том, что в жизни все было бы не так.
– Я не понимаю.
– Представь себе... – с удовольствием принялся объяснять Макс, – представь себе, что тебя, например, с твоим возлюбленным заключили в подземелье... – Наташа, снова против своей воли, вообразила рядом с собой почему-то Никиту, а вовсе не Макса. – И вы в течение какого-то времени находитесь рядом – ну, прежде чем умереть. Мрачное, зловещее место, темнота и могильный холод.
– Макс, перестань! – передернула плечами Наташа. Ей и в самом деле стало холодно.
– Нет, ты дослушай – это же чисто теоретическое рассуждение, – с азартом возразил он. – Конечно, сначала вы целуетесь-обнимаетесь, говорите друг другу, что смерть не страшна, если вы рядом. Но потом...
– Что – потом? – нетерпеливо спросила Наташа.
– Потом наступает весьма неприятный момент – когда миловаться уже надоело, а до смерти от истощения еще далеко. Душно, темно, от жажды трескаются губы, желудок скручивает от голода. Мучительные часы умирания, когда уже не до пафоса и не до высоких слов о любви. Только гений Верди мог сделать из этой истории красивую сказку. Если бы Аида и Радамес существовали в реальности, то они умерли бы не в объятиях, а проклиная друг друга.
– Но почему? Они же любили друг друга! Так любили, что даже смерти не побоялись! – нетерпеливо возразила Наташа.
– Потому что самый лучший способ убить любовь – это посадить влюбленных в одну клетку. Да еще без еды и питья... Сколько в таких условиях может прожить человек? Дня три от силы, ну, может быть, чуть больше. И, кроме того, ни душа, ни туалета рядом! Смерть в грязи и зловонии...
– Макс...
– Погоди, не перебивай меня! Просто ты представь, что ты три дня сидишь рядом с тем, по ком недавно рыдала, – и глупые мысли сразу же покинут твою хорошенькую головку... – он с чувством поцеловал ее в лоб.
Макс намекал на Аркадия, но Наташа-то знала, что расстраивалась тогда она из-за Никиты!
– Почему же ты продолжаешь восхищаться оперой? – хмурясь, спросила она.
– Я же тебе сказал – потому что только гений смог сделать из этой истории конфетку, – усмехнулся Макс.
– А... а если я попытаюсь представить рядом с собой тебя? – осторожно спросила Наташа. – Я же тогда тоже разлюблю тебя!
– Не разлюбишь, – все с той же усмешкой произнес он. – Потому что я предлагаю тебе жизнь, а не пафосную трагедию. Долгую, счастливую жизнь со всеми удобствами.
– Макс! – с отчаянием воскликнула Наташа. Она не знала, плакать ей или смеяться, – до такого абсурда они довели оперный сюжет.
– Что – Макс? Ты и возразить ничем не можешь. Потому что знаешь: только моя любовь сделает тебя счастливой, и без всяких романтических вывертов... – Он целовал ее без счета. – Милая. Сладкая. Обожаемая...
– Я тебе верю... – Она засмеялась, попробовала уклониться, но Макс и не думал отпускать ее.
– Веришь, но не до конца. И чтобы убедить тебя окончательно, я... Черт, твоя глупая Настя чуть все не испортила! – с досадой воскликнул он. – Я хотел, чтобы мои слова оказались для тебя неожиданностью...
– Ты в самом деле хочешь сделать мне предложение? – улыбнулась Наташа.
– Да, хочу.
Он достал из кармана небольшую бархатную коробочку, опустился перед Наташей на колени.
– Я бы, конечно, подарил тебе кольцо – ведь именно так полагается, да? Но я знаю, что ты не носишь колец, – он взял ее руку с коротко обстриженными ногтями и поцеловал. – Ты вечно копаешься в земле, пересаживаешь цветы – кольцо будет тебе мешать, моя маленькая Золушка...
– Ты угадал – вряд ли бы я стала носить кольцо... – завороженно произнесла она.
– Поэтому я и решил подарить тебе... – Макс раскрыл коробочку. – Нравится? Это бриллианты, между прочим. Наташа, ты согласна стать моей женой?
– Макс, какая прелесть! – испуганно и восхищенно прошептала Наташа. Она положила себе на ладонь кулон в виде сердца – золотой, с асимметричной вставкой из белого золота, поверх которого располагалась россыпь блестящих камешков.
– Дай-ка я помогу тебе... – Макс встал и застегнул цепочку на ее шее.
Наташа подошла к зеркалу, повернулась, повела плечами.
– Твой подарок – самая дорогая вещь в этой квартире, – вдруг сказала она, разглядывая свое отражение.
– В буквальном или переносном смысле?
– И в том, и в другом.
– Наташа, но ты мне не сказала...
– Что?
– Согласна ли ты стать моей женой! – усмехнулся Макс.
– Разве?.. О Макс, конечно! Конечно... я согласна!
Она обняла его, положила голову ему на плечо. Так, обнявшись, они стояли довольно долго. Наташа чувствовала, как бьется сердце ее жениха – теперь с полным правом Макса можно было так назвать. Очень быстро бьется. Сердце, которое он подарил ей. Пожалуй, милый Макс, хоть и был противником пафосной романтики, совсем без нее обойтись не мог.
«Так тебе и надо! – злорадно подумала Наташа, представив перед собой Никиту Рощина. – Ты опоздал! Пока ты бегал за своей белокурой мисс Малибу, меня уже взяли замуж!»
Впрочем, через мгновение ей стало стыдно – один человек делает ей предложение, а она думает совсем о другом!
– Ты такой хороший... – благодарно прошептала Наташа на ухо Максу. – Я тебя люблю.
– И я тебя тоже люблю, Наталья Алексевна! – с нежностью произнес он. – Пока еще – Зимина, а в скором будущем – Петровская. Или ты не собираешься менять фамилию? – спохватился он.
– Ничего не имею против твоей фамилии! – с легкостью согласилась Наташа. – Я же тебя люблю. Тебя, только тебя...
* * *
Через несколько дней Наташа выбрала удобный момент, когда ни Анны, ни Аркадия не должно было быть дома. Против родной сестры она ничего не имела, но в данный момент ей не хотелось видеть никого, кроме Насти.
– Настенька, ты одна? – на всякий случай спросила она по переговорному устройству, стоя внизу, у подъезда.
– Наташа, ты?.. – завизжала Настя. – Заходи, немедленно заходи...
Зазвучал зуммер, обозначающий, что блокировка с двери снята. Настя так и не ответила на ее вопрос. «Господи, а чего я боюсь? – одернула себя Наташа. – Не будет же Аркадий приставать ко мне при родной дочери!»
Настя уже нетерпеливо прыгала в прихожей.
– Наташа, Наташенька пришла... – Она повисла на шее у тетки, снова чуть не задушив ее.
– Ну, я же обещала! – Наташа с трудом оторвала от себя племянницу. – Ты одна?
– Папа на работе, мама тоже...
– Я ненадолго, – торопливо сообщила Наташа. – Слушай, а что за бардак тут у вас такой?