Колледж, в котором учился Федор, был довольно известным учебным заведением в Москве. Располагался он на Мичуринском проспекте. Выбран он был специально еще покойным отцом. Здание колледжа было заново отстроено, здесь имелись собственный бассейн, теннисный корт и даже школьная театральная студия. Шефствовала над колледжем крупная нефтехимическая компания, поэтому, соответственно, и уклон у этого учебного заведения был свой, особый, — физико-химический. Сестра Федора Ирина училась здесь же, но ее химия и физика интересовали мало, она больше увлекалась спортом: посещала теннис, фитнес и постоянно грозилась записаться в секцию бокса.
Федор всегда относился к сестре со смешанным чувством снисхождения, нежности и легкого презрения. И сегодня, после вчерашнего домашнего «марлизонского балета», снисхождение как раз только усилилось. В сущности, в семье после матери Ирка — сестра-близнец — была для него самым близким и родным человеком. Но приученный лгать с девяти лет всем и всегда, он постоянно, буквально на каждом шагу, лгал и ей. Когда она спрашивала: «Ты опять рылся в моих вещах?» — он обижался: «Ты с ума сошла, зачем мне твое барахло?» Когда она швыряла ему свои трусики-стринги: «А это что, дурак? Они ж надеванные!», он огрызался: «Да иди ты!». Ирка фыркала, как кошка, а потом где-нибудь в гостиной, забравшись с ногами на кожаный диван, они, забыв все раздоры, голова к голове склонялись над новым номером «Вог» и пламенно обсуждали: что модно, а что уже совсем не модно и следует ли этой осенью во всем подражать Кейт Мосс и Саре Джессике Паркер. Кейт Мосс сильно нравилась Федору. Возможно, когда-нибудь в своей новой жизни он.., да чем черт не шутит, пластическая медицина сейчас идет вперед семимильными шагами.., и он выберет для себя за образец такой вот настоящий «кейтмоссовский» кошачий разрез глаз, этот точеный подбородок и стильные подрезанные скулы. Сестра же просто тащилась от Сары Джессики Паркер и от всего «Секса в большом городе» в целом. Смотрела все серии подряд, знала поименно всех персонажей. Это не мешало ей украдкой самым хулиганским бесшабашным образом гонять на мотоцикле и грезить о секции бокса. Федор хорошо помнил, что во всех их прежних детских драках (а их было немало) побеждала всегда Ирка.
В классе они с ней принципиально никогда не сидели за одной партой. Федор предпочитал сидеть один сзади, на «Камчатке». Так было и сегодня на химии. С заданием контрольной он справился быстро. О чем там вопрос? Процесс поликонденсации? Ну, это мы помним. А второй? Еще проще. «Свободный радикал Н-О, получаемый при расщеплении перекиси водорода, имеет одну свободную валентность…» — Федор оторвался от тетради, глянул на маячивший впереди светлый затылок сестры. Ирка вертелась всю контрольную как на иголках. Влипла, дурочка, учить надо было, а не коньяк вчера глушить. Он знал, что сестре нравится спиртное. Но это его не волновало. Матери он про это не говорил, а сама она Ирку пока до поры до времени в таком виде не засекала. Чего же больше?
Он сдал свою тетрадь учительнице одним из первых и вышел из класса еще до звонка. В вестибюле толпились ребята из параллельного класса. У них последним был
Урок физкультуры, и они решали, куда податься после него: в кино, в интернет-кафе, просто в кафе. Особых друзей здесь у него не было, но знакомые были. В колледже учились в основном дети обеспеченных родителей. За многими приезжали к окончанию занятий машины с шоферами. За Федором и Ириной одно время, еще при жизни отца Константина Ираклиевича, тоже приезжала машина с водителем. Но затем отец решил, что это барство и излишество.
Федор же думал, что дело вовсе не в барстве. Просто они с Ириной были для отца… Вот если бы в этом колледже учились старшие: Константин, Евдокия, Зоя, — за ними, будьте уверены, авто приезжало бы всегда, как часы. Они были законные, а он, Федор, и его сестра-близнец Ирина только лишь усыновленные. Эту хитрую разницу однажды, крепко подвыпив, объяснил ему брат Ираклий — тоже, кстати, не законный, а усыновленный. За ним никакое авто с шофером вообще никогда и никуда не приезжало, да и приезжать-то было особо некуда: Ираклия едва не вышибли в девятом классе из школы за поведение, а потом благополучно отчисляли после первого семестра из всех институтов, куда его пристраивал за деньги отец.
Но и эта хитрая разница неравенства особо не волновала Федора. Он мечтал о том, что в его новой жизни все будет по-другому. И водить стильное самое-самое женское авто он будет сам, восседая за рулем с грацией и шиком истинной Кейт Мосс. В его школьном рюкзаке вместе с учебником по химии лежала стремная брошюрка «Сто ответов на сто вопросов тем, кто хочет изменить свой пол».
Ребята из школьного вестибюля вышли во двор. Двор колледжа был обнесен кованым забором, на воротах в будке всегда дежурил охранник. Вообще меры безопасности после Беслана в колледже соблюдались очень строго. Все учащиеся имели карточки-пропуска, для людей с улицы территория была закрыта, и даже родители попадаливо двор и в здание «по звонку», предварительно договорившись с кем-то из преподавателей и дежурным охранником.
Рядом с территорией колледжа строился новый многоэтажный дом. Часто Федор, жестоко скучая на уроках литературы, наблюдал из окна класса, как там, на стройке, копошились турки — рабочие в оранжевых касках и спецовках. Но с октября стройка замерла, рабочие куда-то исчезли, кран и тот разобрали и увезли. Недостроенная многоэтажка смотрела на колледж темными глазницами оконных проемов.
Федор решил подождать сестру. Достал из рюкзака банку кока-колы, вскрыл. Кола была теплой, но он осушил банку с наслаждением — во рту отчего-то вдруг пересохло. Банку он бросил в урну — к порядку и аккуратности его приучила дома мать. Курившие старшеклассники громко болтали, обсуждая кино. Федор лениво прислушался: «Хроники Нарнии», «Дневной дозор» — все, кажется, это посмотрели, кроме него. А вот он не пошел. Ему очень нравился «Ван Хельсинг», особенно та девчонка — сестрица оборотня. И бал вампиров ему там нравился — вампирши в бальных платьях, увешанные драгоценностями, были такими обольстительными, такими сексуальными, что и на них тоже хотелось быть похожим, как на Кейт Мосс. Интересно, сейчас на современных балах танго танцуют? Может, и ему стоит тоже записаться в танцевальную студию? Сестра Зоя, с тех пор как занялась танцами, стала такой.., такой… Ну, она и прежде была ничего себе. Дали они с ней вчера жару на этом марлизонском балете!
— Федя, ты что, Ирку ждешь? Скоро она? — К Федору подошел Стулов из параллельного класса.
Этот самый Стулов уже дважды ходил с Иркой в кино — она сама хвасталась. Отец у него был известный автогонщик, и сам Стулов, еще не имея прав, отлично водил машину и утверждал, что, когда ему стукнет наконец восемнадцать, отец подарит ему «Хонду». Девчонки на него просто вешались — он был крашеный блондин, метр восемьдесят. Но с некоторых пор он интересовался только Иркой.
— Может, в кино втроем, а? — предложил он.
— А что идет?
— В «Киноплексе» на Ленинском до фига всего. Можно в «Пять звезд», если тачку возьмем, то на четырехчасовой сеанс успеем, там «Кинг-Конг».
Федор хотел было ответить: зачем, мол, куда-то мчаться смотреть Кинг-Конга, когда и сам Стулов вполне за него сойдет, как вдруг внезапно почувствовал сильный толчок в солнечное сплетение. Ощущение было странным, он ничего не успел понять. Ничего не услышал. Увидел удивленное лицо Стулова, потом глаза заволокло туманом, и.., он плюхнулся на колени, еще совершенно не чувствуя боли, ничего толком не ощущая…