Странный звук, словно брошенный камешек ударил по железной урне. Она с грохотом опрокинулась набок. Покатилась, покатилась… Стулов испуганно отпрянул. И это было последнее, что увидел Федор. Что-то жгучее, острое с лета ужалило его в висок, и он, повалившись, как мешок, ткнулся лицом в асфальт. Истошно закричали школьники. От ворот бежал толстый охранник. Федор лежал ничком, ноги его все еще дергались в последней агонии, но он уже был мертв. Из пробитого пулей виска алыми толчками била кровь.
— Стреляли из недостроенного дома напротив. Двор колледжа там как на ладони. Петровка туда сразу экспертов-баллистиков нагнала. И мы тоже потом с фонарями эту стройку осматривали. Исходя из траектории выстрела, стрелявший должен был находиться где-то на уровне четвертого этажа.
За окнами кабинета было темно. Колосов, грязный, в цементной пыли и известке, пил крепчайший горчайший кофе, чтобы хоть как-то восстановить силы. Они, эти самые силы, после поездки в поселок Красный Пионер, а оттуда по срочному звонку дежурного обратно в Москву на место нового происшествия, после многочасовой работы там вместе с оперативно-следственной группой Петровки и прокуратуры, были на исходе. Вымотался он до предела. Кате, срочно приехавшей вечером в главк, было просто больно на него смотреть.
— Представляешь, я как раз Гольдера допрашивал, на дачу с ним поперся осмотр делать, а тут бац — звонок. — Он поперхнулся кофе и закашлялся.
— Какого еще Гольдера? — Катя подошла к нему, тихонько постучала его по спине. Не удержалась, погладила по голове, уж больно вид у начальника отдела убийств был несчастный, так и хотелось утешить. Но чем? Как при таком обороте дела?
— Мужа Евдокии. Ножи я там на его даче кухонные изъял. Аж четыре штуки. А тут в это время этого мальчишку прикончили. — Колосов сильно сжал Катину руку. — Застрелили шестнадцатилетнего пацана!
Гольдер… Фамилия была смутно знакомой. Но в тот момент Кате некогда было вспоминать, от кого она ее слышала. С Ниной она вообще эту фамилию никак не связала. От Нины были новости. Именно поэтому Катя так срочно и приехала.
— Так что вы там обнаружили, на Мичуринском проспекте? — спросила она.
— Конкретно ничего. Никаких следов стрелок не оставил. Ни окурков, ни гильз. Опытный, аккуратный. Ясно пока одно — выстрелы были произведены из винтовки с оптическим прицелом. Причем использовался глушитель.
— Это эксперт так сразу без гильз на глаз определил?
— Дальний прицел, Катя. Из пистолета парня просто
Бы не достали. Сделано было три выстрела. И ни одного из них окружающие не услышали. Никто не услышал: ни школьники, ни охранник, который стоял на воротах. Толку от этой охраны…
— Я представляю, что там, в этом колледже, потом творилось, — поежившись, как от озноба, заметила Катя. — Никита, да у нас такого и в практике-то никогда не было! Чтобы стреляли по школе, по колледжу фактически среди бела дня. Раньше мы про такое только в новостях слышали про Америку — школьник вошел в класс и разрядил в своих одноклассников всю обойму папиного револьвера. Представляю, что там творилось…
«Нет, — подумал Колосов, — нет, Катя, дорогая, не представляешь ты себе этого. И я не до конца представлял, пока сам туда не попал, в этот школьный двор, забитый милицейскими машинами, высочайшим министерским начальством и операми с Петровки, к шапочному разбору».
— И в «Новостях» наверняка об этом теперь скажут, — продолжала Катя тревожно. — Это же неслыханное ЧП: несовершеннолетний убит из винтовки на школьном дворе после уроков. А если это попадет в «Новости», сразу же всплывет фамилия Абакановых. И про наше убийство на Кукушкинском шоссе мигом вспомнят.
— Это убийство тоже наше, хоть и произошло оно в Москве, — хрипло ответил Колосов. — Катя, пойми, за парнем охотились, его караулили, подстерегали, как охотник подстерегает дичь. Там, на этой стройплощадке, просто было самое удобное место. Встань у окна на четвертом этаже, откуда двор как на ладони. Займи выгодную для стрельбы позицию и жди, когда цель будет перед тобой.
— Но, может быть.., может быть, это все-таки хулиганство, типа американской пальбы… Может быть, какой-нибудь псих просто по злобе стрелял и случайно попал в Федора? Ведь ты же сам говорил, было три выстрела, и на одном он дал промах? — Катя и сама не верила в то, о чем спрашивала. — Какой там случайно! Хотели убить этого самого Федора, и его убили. А то, что один выстрел прошел мимо, попал в стоявшую рядом урну, ну, значит, рука в какой-то миг просто дрогнула. Первый выстрел угодил мальчишке в живот, третий, контрольный, точно в висок. А на втором стрелок промазал — это бывает.
— Ануфриев был там с тобой, на Мичуринском? — спросила Катя.
— Нет, но он уже в курсе. Знаешь, у меня сложилось впечатление, что он.., не удивился, словно чего-то ждал в этом роде.
— Ждал? Он? — Катя покачала головой. — Никита, а тебе не кажется, что по этому делу он говорит нам не все, что знает? Вообще, сдается мне, они там у себя знают гораздо больше, однако почему-то скрывают. Но почему? По какой причине? А кроме того, что он «совсем не удивился», как еще он отреагировал? Что сказал?
— Спросил, какая информация от агента.
— От кого?
— Он Нину так именует.
— Ну, знаешь ли…
— А разве это не так? — Колосов смотрел на Катю. — Только все дело в том, что эта самая агентурная информация поступает ко мне не прямо, а опосредованно, через тебя.
— Никита, я тебе сейчас все доложу, что сообщила Нина. Ведь я за этим и приехала. Но сначала давай закончим по Мичуринскому. Ты ведь тоже еще мне не все сказал.
— А что я еще могу добавить? Тело парня увезли в морг. Будет вскрытие, экспертиза, в том числе и баллистическая. Гильз не обнаружено, но есть пули, так что хотя бы минимум информации по оружию, из которого были сделаны выстрелы, собрать мы в силах.
— Обычно киллеры бросают винтовки на месте выстрела.
— Этот, как видишь, не бросил, забрал с собой. Даже гильзы собрал.
— Выходит, это опытный стрелок? Не побоялся, что его схватят возле места происшествия с поличным, с винтовкой.
— Схватить его с поличным никто не мог. После того как парнишка упал, там, во дворе школы, началась настоящая неразбериха. Никто ничего поначалу вообще не понимал. Вызвали «Скорую помощь». И только потом уже милицию. У стрелка было время, чтобы скрыться, забрав оружие с собой.
— По-твоему, мальчика убил киллер? Настоящий киллер? — Катя почувствовала, что вопрос вышел глупым, непрофессиональным. Но он был точным — именно это она хотела спросить, именно это желала услышать.
— Тот, кто стрелял, умеет обращаться с оптикой, умеет использовать глушитель, умеет выбирать наилучшую позицию для стрельбы, умеет заметать следы, умеет уходить незамеченным. Все эти признаки свидетельствуют, что был задействован профессионал. Он умеет стрелять с дальней дистанции, умеет убивать. По показаниям свидетелей, во дворе школы в тот момент находились примерно человек пятнадцать — в основном старшеклассники. Звонок еще не прозвенел, их просто отпустили раньше с урока физкультуры. В классе Федора Абаканова была контрольная, и он, по показаниям его учительницы, закончил отвечать на вопросы одним из первых. Он сдал тетрадь, и учительница не стала удерживать его в классе. В тот момент, когда были произведены выстрелы, рядом с ним находился его приятель-старшеклассник. Так вот он не пострадал. Катя, если бы какой-нибудь псих или маньяк с такого расстояния затеял стрельбу в школьников, были бы еще жертвы, раненые. Обязательно были бы. Нет, здесь мы имеем дело не с психом, не с хулиганом. Тот, кто стрелял, хотел убить именно этого мальчишку, и он его убил.