— О, не переживайте, — успокоила его Катя, — вас я вряд ли побеспокою. Вы однажды уже дали мне понять, что с такими, как вы, разговаривать о неординарных происшествиях бесполезно.
— Это почему бесполезно? Это с какими же такими, • как я? — вскипел Лесоповалов. — Вы знаете, вы тут не очень-то…
— И вы не очень-то, — елейно парировала Катя, — вы сначала дело раскройте, а потом голос повышайте. А то надо же, делает вид, что информацию зажимает, контролирует, а на самом-то деде и зажать-то нечего.
— Как это нечего?
— А так. Сколько времени прошло с момента смерти Студнева? Четыре дня? А у вас там еще и конь не валялся. Даже плана оперативного не составили.
— Слушай, Никита, или она, или я, — Лесоповалов побагровел.
— Катя… Катерина Сергеевна, тут как раз некоторые данные по делу… по некоторым фигурантам, — Никита засуетился, шурша бумагами на столе. Катя отметила: так часто обращаются о грудными детьми — отвлекают внимание погремушкой или пустышкой. — Вот ознакомьтесь пока, мне тут наш аналитический отдел помог. Данные из Интернета с сайта ресторана «Аль-Магриб» и данные нашей предварительной проверки. Константин, ну-ка выйдем на два слова, — Колосов вручил Кате компьютерную распечатку, вышел из-за стола и потащил упирающегося Лесоповалова к двери. — Катя, ты посиди тут, не уходи… Костя, ну я тебя как друга прошу!
Ушли. Клацнула дверь. Катя вздохнула — поле битвы за ней. Виват! Она бегло пролистала справку: фамилии, короткие комментарий к ним. Полезная штучка — Интернет. Правда, сведения в нем почерпнуть можно далеко не обо всех, кто нас интересует. Список был разделен на две графы: «Клиенты» и «Персонал». В графе «Клиенты» Катя прочла имена и фамилии: Аврора (Ветлугина Наталья Андреевна), Мохов Петр Сергеевич, Симонов Серафим Николаевич и Берг Анфиса Мироновна.
Последнюю фамилию прочла дважды, глазам своим не поверила, но решила пока ничему не удивляться и читать справку дальше. Из «клиентов» небольшой комментарий имелся только на Аврору и Мохова. Про певицу Катя прочла самые общие фразы: номинант конкурса «Российские звезды» 1995 года, исполнительница хитов «Любовь», «Сердце зовет меня», «Маска», «Я тебя уже не люблю», «Не уходи», «Мальчик мой солнечный». Далее шел перечень альбомов, ставших известными клипов (их оказалось всего-то два), затем шло замечание о провале номинации на премию «Овация» 2000 года. В скобках было приписано: замужем, затем слово «замужем» было кем-то зачеркнуто и написано «разведена», имеет двоих несовершеннолетних детей четырех и шести лет.
О Мохове комментарий был еще суше: холост, проживает по адресу: Москва, Рождественский бульвар, 44/2, профессиональный журналист, сотрудничает с рядом рекламных изданий, ведет еженедельную рубрику в журнале «Отдохни с нами» и одноименный сайт, посвященный кулинарии и ресторанному бизнесу.
Далее шла графа «Персонал». Здесь почти все фамилии Кате были незнакомы, кроме одной — Потехиной Марии Захаровны. О ней Колосов упоминал вчера, а вот официантка Воробьева Елена Викторовна, повар Сайко Лев Львович и шеф-повар Поляков Иван Григорьевич были, видимо, вновь установленными по делу фигурантами. Катя хотела было перейти к следующему абзацу, но снова замерла и вернулась к Полякову. Странно… Иван Григорьевич… Имя-отчество знакомое. Ах да, про какого-то Ивана Григорьевича рассказывала свидетельница Маслова. Колосов еще говорил, что Маслова называла его «мафия».
Катя усмехнулась: надо же, мафия… Она начала читать комментарий: шеф-повар ресторана «Аль-Магриб», до этого работал в ресторанах «Баку», «Дворянское гнездо», «Губернаторский дом», тридцатилетний профессиональный стаж, обслуживание дипкорпуса, посольские кухни Голландии, Ирана и Египта, победитель конкурса высокой кухни в Льеже в 1999 году. Далее шла подробная информация с сайта ресторана, явно скопированная, содержащая сведения о меню, ценах, сезонных поступлениях деликатесов, скидках и спецпредложениях. Катя внимательно прочла все до конца. Взяла фломастер и подчеркнула имя-отчество Полякова, поставила вопросительный знак. Судя по всему, Поляков был поваром знаменитым. Катя решила тут же, что это, наверное, не тот Иван Григорьевич, а совершенно другой. Слова «посольская кухня» и «мафия» не очень-то сочетались.
Комментарий с сайта на повара Сайко был пожиже, но тоже весьма занятный: третье место в конкурсе национальной неадаптированной кухни Востока, работа в ресторанах «Порт-Саид», «Скатерть Аладдина», стажировка в Марокко в «ориентальной школе» у почетного обладателя «Звезды Мишлена» повара Фаюма Ахмада, стажировка в ресторане отеля «Холлидей Инн» в Танжере.
Послужные списки поваров были внушительными, как и любое рекламное резюме. И что было правдой, а что неправдой, сказать было трудно. А вот на официантку Воробьеву никаких резюме не было — оно и понятно, не тот профессиональный калибр. На Потехину Марию Захаровну имелась лишь краткая ремарка: владелица заведения, запрос направлен в налогово-финансовые органы.
Катя хотела было отложить этот скудный кондуит и позвать Никиту: теперь, при прочтении, у нее, в свою очередь, имелась для него весьма любопытная новость. Но тут ее внимание привлек еще один, последний листок. Это тоже была распечатка, и на ней стояла любопытная пометка, сделанная рукой Колосова: «За кадром». Катя сначала не поняла ее смысла, прочла фамилию — Гусаров Дмитрий Валентинович. Далее шел длинный список, где среди названий известных поп-групп и фамилий эстрадных исполнителей мелькали такие примечательные островки, как «продюсер музыкально-развлекательного шоу», «коммерческий директор видео-арт-проекта», «спонсор телевизионно-музыкальногр конкурса», «руководитель финансово-рекламной группы». Ниже черным траурным фломастером почерком Колосова была сделана приписка: «Бывший муж Ветлугиной-Авроры, с июля этого года официально с ней в разводе».
Катя поискала еще один лист с данными на погибшего Студнева Максима Кирилловича, с которого, собственно говоря, и следовало начинать весь этот сбор «компромата», но на Студнева, кроме уже известных ей от Колосова данных — возраста, адреса, номера машины и гаража в Столбах, — не было ничего. Это выглядело довольно странно, однако Катя и тут не удивилась. Значит, Никите не приходится выбирать. Наскреб пока то, что есть, и на том спасибо.
Колосов вернулся минут через двадцать, один.
— Скандалист из Столбов убрался? — спросила Катя.
— Зря ты так. Константин, он, конечно, но все же… — Колосов делал вид, что смущен и недоволен Катиным решительным натиском. Но глаза его говорили совсем обратное: черт с ним, с Костькой Лесоповаловым, он здесь уж точно был бы совершенно лишний.
— На меня злится, а сам же и виноват. Он уехал? — спросила Катя.
— Нет, я его в столовую отвел. Он еще не обедал, — ответил Колосов. — Поест — подобреет. Ну, ознакомилась?
— Как твой глаз? Болит? Покажи. — Катя доверчиво потянулась к нему. — Ой, какой же это кошмар. Никита!
— Очень некрасиво?
— Просто ужасно. Ты что же, вот так и в ресторан ездил?
— Так и ездил. Ничего — посидели, покалякали, чайку с мятой по-мароккански выпили. — Колосов отвернулся. — Ну, раз я такой ужасный на вид, не буду тебя пугать. Спиной встану вот так, невежливо.