В глазах снова защипало. Он подумал сердито, что слишком часто теперь с ним случается подобное, какой же он воин?
Поклонился еще раз, взял земли с могилы героя, поцеловал, положил в мешочек.
– Если сумею, – сказал он тихо, – вернуться в родные края, отдам Горобею и Дрягу. Пусть знают, где с великой славой погиб их великий отец во славу Артании!
Сзади послышались шаги. Резко обернулся, к нему медленно подходила женщина с кувшином. Это она поила его коня, но сейчас ее лицо было очень серьезным.
– Этот герой освободил нас, – сказала она тихо. – Честь ему и слава, хвала и вечная любовь от всех наших людей! Нам повезло, что нашелся такой герой… Но не повезло жителям Палянги.
Он насторожился.
– А что там?
– Серый Див, – сказала она.
– Серый?
– Да, – сказала она тихо. – В Палянге моя младшая сестра, я всегда тревожусь за нее. Серый Див еще сильнее и страшнее, чем Черный. Аюди Палянги вот уже сто лет каждый год отдают ему самую красивую девушку, а также сто голов скота.
Придон вскипел.
– Почему? Почему не выйдут все мужчины и не убьют?
– Он сильнее тысячи мужчин, – проговорила женщина с трудом. – Сильнее тысячи воинов! Говорят, по его зову поднимаются полчища мертвых… Он всегда побеждал и поедал сраженных. В конце концов старейшины Палянги решили, что дешевле отдавать ему эту дань… К тому же придумали себе в утешение, что Серый Див загораживает дорогу от Леса, так что, если кто вздумает напасть на деревню, Серый Див защитит…
Злость ударила в голову, здесь такие могучие мужчины, могли бы… ладно, он же артанин, где мой боевой топор, где конь…
– Где этот Серый Див?
Она вздрогнула, в глазах вспыхнула надежда, сменилась страхом, потом снова надеждой.
– Ты хочешь поехать к нему?
– Да, – отрезал он твердо. – Я троюродный племянник Чернотала!
– А… кто это?
– Тот, – ответил он с достоинством, – кто лежит вон под той плитой!
Конь пошатнулся, когда этот человек с двумя перевязями прыгнул ему на спину с разбегу. Женщина прижала ко рту ладонь, смотрела вслед изумленными глазами. Придон вскинул руку, не глядя, прощаясь, конь затрусил слабой рысью, что для коней славов, наверное, лихой галоп.
Лес иногда придвигался и обступал со всех сторон, ноги в стременах задевали толстые и по-прежнему мшистые стволы. Даже от редких полян несло унынием, безнадежностью. Небо все еще в плотных низких тучах. Похоже, над этим миром никогда не поднимается солнце, ночью никогда не сияют звезды, не светит луна.
Он зябко передернул плечами. Даже высоко в горах, среди вечных снегов, холод не заползал так в душу. А здесь дует ровный промозглый ветер, в серых низких тучах пролетели тощие птицы, крики их тоскливые, безнадежные, острыми песчинками ранят сердце. Издалека донесся едва слышный стон. Придон услышал столько ужаса и смертельного страха, что волосы на руках зашевелились и встали дыбом.
Из-за деревьев выдвинулась крохотная избушка. Придон повернул коня, подъехал, заглянул в единственное окошко.
В чистой опрятной горнице согнутая старушонка толкла в медном горшке травы. Сильный запах жги-травы достиг даже конских ноздрей, он тряхнул гривой и заинтересованно потянул морду к окошку.
Придон сказал громко:
– Доброго здоровья, бабушка!..
Старушка вздрогнула, пестик выпал из руки. Над ее головой на балке мявкнул и выгнул спину черный-пречерный кот. Старушка оглянулась, сплюнула.
– Да чтоб тебя… Совесть у тебя есть? Так напугать!
Голос у нее был слабый, шамкающий, а рот собрался в жемок.
– Прости, – сказал Придон покаянно. – Скажи, пожалуйста, я не сбился с дороги?
– А тебе куда надобно?
– К Серому Диву, – пояснил Придон. Она встала, маленькая, сухонькая, совсем не похожая на огромных славов, внимательно всмотрелась в лицо всадника.
– Ого! Родственничек, что ли? Может быть, сойдешь с коня, отдохнешь?
– Спешу, – ответил Придон торопливо. – В самом деле спешу. Может быть, ему как раз сейчас ведут в жертву невинную девушку? А я тут баньку…
– Нет у меня баньки, – прошамкала она. – Но ты мог бы… Хотя нет, я же вижу, тебе жжет огонь изнутри.
– Жжет, бабушка, – признался он.
– Тогда езжай, милок во-о-он по той тропке. Потом она пропадет вовсе. Но ты езжай, не сворачивай. А про твой огонь… Совесть как зубы, чем их меньше, тем меньше болят. Но пусть бы у меня лучше болели…
Он кивнул.
– Я понял, бабушка. Спасибо!
Кровавый закат медленно угасал на небе, но все еще ярко горел вдоль всей опушки леса россыпью пурпурных пылающих ягод. Их было столько, что даже конь шел бочком-бочком, опасаясь обжечься.
Каменистое безжизненное плато уперлось вдали в стену из серого песчаника. Черная щель в стене великанская, огромному зверю не придется протискиваться, обдирая бока. А перед этим входом в пещеру множество белых костей.
Конь тревожно прядал ушами. Придон заставил приблизиться, под копытами захрустело. Даже огромные бычьи черепа словно побывали в камнедробилке: кости размолоты в щепки, а от шкур лишь грязно-серые комки шерсти, что застряли в трещинах.
– Серый! – прокричал Придон. – Серый Див!
В пещере послышался слабый отзвук. Придон выждал, крикнул снова, из глубины донесся ответный крик, однако это скорее всего эхо.
Он подъехал вплотную, заорал во весь голос:
– Серый Див!.. Серый!.. Выходи, иначе выволоку тебя за хвост!
После долгого ожидания послышались тяжелые шаги. Земля вздрагивала, посыпались мелкие камешки. Придон повернул коня и поспешно отъехал на сотню шагов.
В глубине пещеры что-то мелькнуло, исчезло, Придон нетерпеливо ерзал в седле. Земля дрогнула, из входа показалась голова, ее Придон принял сперва за каменный валун размером с туловище быка.
Голова осмотрелась, крохотные глаза отыскали взглядом всадника на коне. Див начал выдвигаться из пещеры. Устрашенный Придон подал коня назад. Непонятно, как такая громадная туша проникает через этот вход.
Див выполз на четвереньках, конь под Придоном попятился, когда чудовище поднялось во весь рост. Это была скала, укрытая со всех сторон толстыми костяными щитами. На горбатой спине толстые плиты, на брюхе почти чешуя, но это если смотреть отсюда, а на самом деле каждая чешуйка размером с круглый щит кочевника.
Придон ощутил холод при одной только мысли, что вот это порождение древних времен живет тысячи и тысячи лет, для него год – что для людей день, а потом и сотня лет уже кажется одними сутками, мир меняется, на месте лесов возникают моря, на месте пустынь поднимаются горы, люди мельтешат, с бешеной скоростью строят города и села, разрушают, сами исчезают, приходят новые, снова выстраивают уже другие города…