Он вытащил из кармана мобильник, нажал пару кнопок.
— Алло? Это я… Поднимись на второй этаж. Можешь захватить пару крепких ребят.
Чиновник насторожился. Тимоноф ворвался в кабинет первым, за ним так же стремительно вбежали трое не просто крепких, а звероподобных монстров, в бронежилетах, в черных масках, на плечах надписи: «ОМОН», «Скифы».
Крылов кивнул на чиновника:
— Этого взять. Если есть возможность, расстрелять во дворе прямо на виду очереди. Обвинение: саботировал скифизацию, сознательно вызывал у населения недовольство новыми порядками.
Чиновника скрутили, заломили руки за спину. В распахнутую дверь заглядывали из очереди. На измученных потных лицах появилась свирепая радость. Чиновник раскрыл и закрыл рот, его повели к выходу. Он заверещал:
— Я не саботировал!.. Я старался!.. Да здравствует Великая Скифия!
Третий из спецназовцев догнал и коротко двинул прикладом в жирный затылок. Послышался сухой стук, словно раскололи гусиное яйцо. Чиновник всхлипнул, обвис. Из двери его потащили волоком.
Тимоноф оглянулся на опустевший стол:
— А дальше что?.. Люди зря стояли?
Крылов оглянулся. На лицах молчаливой очереди все явственнее проступало молчаливое покорное отчаяние. Бессилие перед властью. Властью начальства, какой бы она ни была, как бы ни называлась.
— Вот что, — сказал Крылов с неясным чувством вины. — Ты сядь сам, ладно? Там в столе все печати. Отпусти по-быстрому всех, понял?
— Но как же…
— А ты не вникай, — посоветовал Крылов. — Ставь печати всем. Конечно, пара жуликов на такую очередь попадется, но ввиду революционной ситуации… Нам сейчас важнее массовая поддержка населения. К тому же просто людей жалко. А когда все устаканится, тогда и будем с каждым индивидуально.
В офисе уже ждала толпа. Непростая, очень непростая. Простые люди не ездят в лимузинах. Вернее, их не возят на заднем сиденье лимузинов, прикрыв со всех сторон широкими, как сараи, телами шофера и телохранителей.
Самый бойкий, правильно оценив обстановку, перехватил Крылова еще на улице, едва тот выбрался из машины.
Энергично пожал руку, представился, весело блестя черными как терн живыми глазами:
— Остап Зозуля, глава скифской администрации Приморья! Счастлив доложить, что уже две трети Дальнего Востока под нашим влиянием!
Зубы у него сверкали, как у африканского негра, он часто и весело улыбался, в нем ключом била энергия.
— Поздравляю, — сказал Крылов с чувством.
— Вас тоже, — откликнулся Зозуля. — Судя по результатам, мы побеждаем. Дальний Восток, знаете ли, подал пример!.. У меня к вам очень серьезное дело…
— Я слушаю, — сказал Крылов.
Он поднимался по ступенькам, а Зозуля, нимало не смущаясь неформальной обстановкой, на ходу начал излагать суть проблемы.
На Дальнем Востоке, где население почти сплошь украинское, в шестнадцатом году были созданы огромные склады с оружием для украинских националистов. Планировалось поднять восстание против царского правительства, объявить о создании Украины, а затем с оружием в руках сражаться, если обессиленное войной правительство решится послать туда войска. Руководил всем этим молодой талантливый писатель и журналист Симон Петлюра, уже побывавший в тюрьмах и ссылках, боевой, тертый, умелый руководитель. Вдоль всей железной дороги, единственной артерии, связывающей Москву и всю Центральную Россию с далеким Дальним Востоком, были созданы хорошо вооруженные и обученные отряды боевиков. Ждали только сигнала…
Но тут случилось несколько неожиданное. В Петербурге самодержавие пало, царь отрекся, власть перешла к Временному правительству, которое сразу объявило всяческие свободы. Петлюра тут же отбыл в Малороссию, намного более крупный и лакомый кусок, с ним отправились небольшие отряды боевиков. В Малороссии подняли восстание, сбросили власть ставленника России гетмана Скоропадского, Украина стала вольной и независимой… Правда, вскоре туда двинулась Красная Армия, у большевиков интересы оказались такие же имперские, как и у царя. Украина долго изнемогала в борьбе, Киев восемь раз переходил из рук в руки, но все же повстанческая армия была разгромлена.
А через несколько лет другая армия уже вторглась на Дальний Восток и принесла Советскую власть и туда. Украинское население «зеленого клина», так назывались самые плодородные земли Приморья, заселенные почти исключительно украинцами, стало просто советским.
И вот теперь украинцы Приморья и всего Дальнего Востока, в числе первых создав ячейки и группы скифов, просят принять их в состав Великой Скифии на правах автономии.
В кабинете Валентина принесла им кофе, свежие расстегаи, сдобные булочки, пучок пикантных охотничьих колбасок, до которых Крылов, оказывается, охотник.
Зозуля жадно и с удовольствием поедал, запивал, смуглое лицо на глазах ожило еще больше. Жизнь в нем била ключом.
— Прекрасный кофе, — сказал он с чувством. — Почему мои не умеют готовить так вкусно?
— Это с дороги, — произнес Крылов. — Это с дороги…
Он торопливо размышлял, не зная, в какую сторону метнуться. В числе первых городов, где мэрами стали скифы — они сразу же назвали себя посадниками, — оказались Владивосток, Посьет, Находка. Сейчас там власть принадлежит скифам во всем, начиная от милиции и прокуратуры, кончая медицинскими учреждениями. К власти там пришли самые радикальные, которые не страшились принимать крутые решения. Судя по информации независимых источников, благосостояние разом приподнялось за счет освобождения от уродов и сокращения связанных с ними расходов, освободились квартиры, больницы, пансионаты и прочие здания. Тут же на сэкономленные деньги повысили выплаты многодетным матерям, что тоже принято населением, особенно молодежью, с восторгом. Отталкивать таких союзников — глупо, дико, неполитично.
— Автономия, — проговорил он с горечью. — Зачем?.. Мы еще не разделились на скифов-катиаров, скифов-траспиев, скифов-агафирсов… Зачем? Уже зачатки будущей борьбы за власть? Ребята, давайте перегрыземся потом! После победы. Я понимаю, что эта чисто русская черта осталась и в скифской крови… но давайте подержим ее пока что за глотку! Когда победим, тогда и начнем рвать друг другу глотки в борьбе за власть…
Зозуля сказал с неудовольствием:
— Речь шла лишь о небольшой автономии!
— Автономия — это та же борьба за влияние, за правду-матку, которую надо понимать иначе. Давайте поступим, как во всех цивилизованных странах!.. А то лишь в России борьба с внешним врагом начинается с того, что сперва стараются уничтожить всех раскольников у себя дома, а уж потом… И это «потом» никогда не наступает!
В дверь постучали, заглянул Денис-из-Леса. Опасливо спросил: