«Ладно, посмотрим, кто кого! – подумала Лариса, угрожая безликой сопернице. – Я тоже не лаптем щи хлебаю!»
«Она на цыпочках прокралась в прихожую и обшарила карманы мужниного пальто. Опять новое купил! Уходил из дому в черном, а вернулся в темно-синем. Думал, я не замечу. Ха-ха! Как бы не так! И туфли другие... Мама дорогая! Совсем сбрендил мужик... Меняет наряды, словно красна девица!»
– Дурной признак... – нервно бормотала она. – Дурной признак... Черт бы тебя побрал, Калмыков, скотина! Столько лет прикидывался тихоней – и вдруг взбрыкнул! Ах, боже ж ты мой! Здесь уже не сексом пахнет... здесь страсть взыграла... безумная, бесконтрольная... Уж не приворот ли любовный кто сотворил?!
До сих пор Лариса не верила ни в магию, ни в колдовство. Но когда за столь короткий промежуток времени муж превратился в другого человека... во что угодно поверишь.
– Вуду [23] , да и только! – бубнила она, роясь в карманах брюк, сброшенных Калмыковым в спальне. – Африканские штучки!
Увлекшись, она не слышала, как Калмыков вышел из ванной и застал ее за неблаговидным занятием.
– Что ты делаешь?
Лариса подпрыгнула от неожиданности и выпустила из рук брюки.
– Хочу в стирку бросить! – тут же нашлась она. – Проверяю карманы...
Раньше муж несказанно удивился бы такой хозяйственной прыти. Но сейчас он только поджал губы и обронил:
– Брюки еще чистые... – Он тяжело плюхнулся на застеленную кровать и закрыл глаза. – Уйди... я хочу побыть один...
– Один? – взвилась Лариса. – Вот как, да?! Я тебе мешаю?!
Калмыков, громко дыша, промолчал. Он с трудом сдерживался, чтобы не вспылить. Нервы у него были на пределе.
– Что с тобой, Виталий? У тебя нездоровый вид...
– Уйдешь ты или нет?! – рявкнул он.
Лариса швырнула брюки на пол и хлопнула дверью. Пытаясь успокоиться, осушила в кухне стакан воды. «Так дело не пойдет... – стучало у нее в висках. – Так я останусь ни с чем! Я проиграю... Это провокация! Он нарочно выводит меня из себя...»
На столе стоял нетронутый ужин на двоих. Рисовая запеканка, овощной салат и зеленый чай. Калмыков ненавидел овощи, рис и зеленый чай. Он бы с удовольствием поел жареного мяса, картошки и сладких блинчиков со сметаной на десерт. Запил бы все это колой, а потом, завалившись кверху пузом, стонал бы и кряхтел половину ночи... Здоровый образ жизни и правильное питание претили ему. Он всегда был не вполне адекватным человеком. Чего стоили его дикие оргии в «Гвалесе», где все приличные господа переодевались нечистой силой и наслаждались извращенными зрелищами типа средневековых пыток или ведьмовского шабаша? Но теперь он просто съехал с катушек...
Даже такого мужчину Лариса не собиралась ни с кем делить. Глотая слезы, она, в свою очередь, закрылась в ванной и набрала номер Матвея. Тот не отвечал...
– Карелин, черт бы тебя побрал! Возьми трубку! Ну же! Где ты запропастился?!
Длинные гудки на том конце связи окончательно выбили ее из колеи. Пожаловаться – и то некому! Ни одной подруги, которой можно было бы доверять, у нее не осталось. Все они – корыстные, расчетливые, завистливые бабы, битые жизнью, циничные, только и ждущие повода позлорадствовать.
«Ты-то сама чем от них отличаешься? – спросил Ларису кто-то внутри нее. – Такая же лживая стерва! Только и делала, что изменяла Калмыкову. А он терпел, копил обиду, вынашивал план мести. Пришло время расплаты, дорогуша!»
Калмыков, казалось, никогда не ревновал ее. Вот именно, что казалось...
– Господи... – прошептала она, хотя никогда не отличалась набожностью. – В церковь, что ли, сходить? Помолиться?
Из спальни до нее донесся прерывистый храп мужа. При его тучности он мог задохнуться во сне, но категорически отказывался принимать средства против храпа. Лариса устало вздохнула и отправилась в прихожую, наводить порядок. На тумбочке валялись ключи от машины и гаража. Лариса прислушалась. Калмыков продолжал громко храпеть. Она взяла ключи, накинула куртку и выскользнула за дверь...
* * *
В квартире Астры пахло свечной гарью и сбежавшим кофе.
– Ты встречался с Мими?
– Нет...
– Как – нет?! – ее глаза метали молнии. – Ты же обещал!
Матвей не чувствовал за собой вины. Он не успел обернуться. Сначала Ласкино, затем Лосино-Петровский, возвращение в Москву, разговор с Топорковым... Если честно, он забыл о секретарше из «Маркона». Тут открылось кое-что посерьезнее.
– У меня новости, – сказал он, проходя в комнату. – История длинная. Тебе придется набраться терпения.
Маленький дикий зверек по имени «ревность» шевельнулся в ее груди и настороженно притих.
– Ужинать будешь? – спросила она, хотя на языке вертелось другое. – Я купила свежий творог.
Как она догадалась, что речь пойдет о бывшей пассии Карелина? Женская интуиция? Или у нее и вправду открывается дар предвидения?
– Только чай, если можно.
Пока она возилась в кухне, Матвей пытался привести мысли в порядок. Что говорить, о чем умолчать... Да нет! С Астрой эти номера не проходят. Она вывернет его наизнанку, разберет по косточкам. Как теперь признаться ей во лжи? Как объяснить, почему он скрыл свое свидание с Ларисой и ее просьбу?
«Это было не свидание, а деловой разговор», – оправдывал он себя.
«Тем более, зачем было скрывать?» – эхом отзывался внутренний голос.
– Вот чай, – сказала Астра и поставила на столик перед ним большую чашку и блюдце с лимоном. – Осторожно, горячий...
Он все-таки обжегся и выругался.
– Что с тобой?
Ему пришлось рассказать ей о Ларисе и ее семейных проблемах. О том, что Калмыков попал под влияние своей любовницы.
– Полагаешь, мне это интересно? – без улыбки спросила Астра. – Куда больше меня волнует разговор с Мими, который необоснованно затягивается. Речь идет о жизни моей... нашей клиентки.
– Кажется, речь уже идет о ее смерти...
Она нервно моргнула, вертя в пальцах десертную ложку, которой собиралась есть творог.
– В каком смысле?
– В прямом. Похоже, наша Долгушина имела с Калмыковым любовную связь. Хотя не понимаю, на чем она основывалась... но сейчас не это важно. Они снимали для свиданий домик за городом, в Ласкине. Я видел там его машину.
– Ты следил за ними?!
– Так получилось...
Астра уронила ложку в блюдце с творогом, и та жалобно звякнула.
– Думай обо мне что угодно, но я решил помочь Ларисе.
– Да, конечно...