Вернувшись к себе в кабинет, он пригласил Кротова. Перед тем как заговорить, майор бросил в стакан с водой большую белую таблетку, которая начала стремительно растворяться, разбрызгивая над поверхностью воды крохотные фонтанчики.
– Голова болит, – пожаловался он. – Что у тебя там набралось за сегодняшний день по нашему делу?
Кротов с удовольствием пересказал майору результаты разговора с Головиной.
– Совершенно напрасно теряли время, – недовольно сказал майор. – Какая разница, был ли Аполлон отцом Милы или только сам так считал?
– А что, если Аполлон неожиданно узнает, что его грубо обманули, и в порыве гнева убивает лжедочь?
– Тогда уж скорей он прикончил бы Ирину Юрьевну, она обманывала его, сама же Мила могла и не знать правды, – заметил майор. – Я тобой недоволен, занимаешься всякой ерундой. Бери пример с Валеры, день посвятил планомерному обходу соседей с целью выяснить, не знает ли кто, с кем в последнее время тесно общалась Мила. Уже звонил, сказал, что есть результаты. Ему удалось обнаружить след одного парня, который был у Милы незадолго до ее отъезда. А сегодня его снова видели возле дверей Милиной квартиры.
– И кто этот парень?
– К сожалению, сосед только недавно переехал в этот дом, никого из окрестных наркоманов не знает, но из него удалось все же выжать приметы таинственного посетителя Милы.
– И какой он?
– Маленького росточка, в джинсах, в вязаной шапочке, надвинутой на глаза за темными очками. Очень грязный и по виду немного дерганый.
– Ну, по таким приметам мы его в два счета выловим, – съязвил Кротов.
– Ты не пори горячку, – осадил его майор. – Хоть какой-то след.
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Валера с растрепанной шевелюрой, дико бегающими глазами и с длинными ссадинами над верхней губой и на щеке. Вообще кожа на лице Валеры выглядела так, словно по нему основательно проехались несколько раз жесткой проволочной щеткой.
– Что с тобой? – дружно удивились майор с Кротовым.
Тяжело дыша, Валера упал в кресло и обвел комнату безумным взглядом. На голове у него уже налилась увесистая шишка, которая с каждой минутой становилась все больше и больше, приобретая поистине угрожающие размеры. Немного отдышавшись, разбив два стакана и напившись из третьего, в который воду наливал уже сам майор, Валера скандальным голосом сказал:
– Почему никто из вас не предупредил меня, что преследование подозреваемого – это такая опасная штука?
После этого он то ли сделал вид, то ли в самом деле потерял сознание, предоставив майору и Кротову приводить его в чувство и вообще возиться с ним.
Мы с Маришей и Вольдемаром к этому времени уже находились дома и составляли подробный список всех подозреваемых с подробным указанием, кто и почему мог решиться на оба убийства.
– Возьмем два листа, – распоряжалась Мариша. – На одном запишем всех подозреваемых по делу Степана, а на втором – всех, кого можно заподозрить в убийстве Милы. Если повезет, то дважды встретится одно и то же лицо.
– И что нам это даст? – усмехнулся Вольдемар. – Убиты супруги, ясное дело, что в обоих списках будет много одинаковых имен. Нет, я считаю, что подозревать нужно в первую очередь тех, кто на первый взгляд не может быть замешан в обоих убийствах. Мне, например, совершенно ясно, что по исполнению и способу оба убийства разнятся, словно день и ночь, а значит, выполнены разными людьми.
– Поговори мне еще, – прошипела Мариша, доставая два одинаковых белых листа бумаги. – Пригласили на свою голову.
Через полчаса оба листа оказались исписанными и исчирканными разными стрелочками и пояснениями. Так как пояснения Мариша для наглядности делала разноцветными карандашами, то списки получились очень красочными и веселенькими, совсем не отвечающими мрачному их смыслу.
– В убийстве Степы подозреваемых не так уж много. Во-первых, можно подозревать Аполлона, – начала перечислять Мариша. – Кротов говорил, будто он у него что-то свистнул, и Аполлон посылал к нему своих ребят, чтобы те вернули его вещь. Не забыть бы уточнить, что именно. На втором месте стоит кто-то из Милиных дружков-наркоманов, которые забрались в квартиру в поисках денег, начали пытать Степу, пытаясь расколоть, но перестарались. И на десерт я оставила корыстные интересы Сергея – брата Степана – и его жены.
– Какие же? – поинтересовалась я. – Какая-то жалкая комната в коммуналке в старом фонде. Без ванны и толком без воды.
– Это для тебя жалкая, а для них родное гнездо, – сказала Мариша. – Откуда мы знаем, а вдруг Степа начал выживать родственников?
– Это скорей было бы похоже на Милину маму, – сказала я. – Но она вроде бы уже смирилась с потерей комнаты.
– Откуда ты знаешь, а вдруг у этих родственников не хватало денег на покупку собственной отдельной квартиры, а теперь, получив комнату в собственность, они смогут доплатить небольшую сумму и наконец-то переехать, – начала объяснять мне Мариша. – Или вот еще, дом идет на расселение.
– Ладно, согласна, – сказала я. – Проверим алиби, хотя милиция наверняка уже это сделала. А что со списком относительно Милы?
– Тут поле деятельности значительно шире, – с удовольствием сказала Мариша. – Собственно говоря, алиби ни у кого из подозреваемых, исходя из характера преступления, быть не может. Кто угодно и когда угодно мог подсунуть Миле ядовитый товар. И только от нее зависело, когда она его использует. Но все-таки я думаю, что наркотик был ей передан непосредственно перед отъездом в Испанию. Значит, нам нужно еще раз обойти соседей и выяснить, кто приходил к Миле за день или за два до этого срока.
– И тут снова на первое место выходит Аполлон или его ребята, – сказала я. – Они отвозили Милу в аэропорт. По пути кто-нибудь из них легко мог сунуть Миле отравленное зелье.
– Еще есть некий школьный друг детства Леша, который хоть и говорит, что отошел от наркотиков, но ведь никто ему экспертизу не проводил. Вряд ли он сознательно собрался травить Милу, но мог же просто отдать товар, полученный для собственного употребления.
– И это наводит нас на мысль, что Мила могла пострадать по ошибке! – воскликнул Вольдемар. – Это же совсем другой коленкор получается. Мне такая мысль в голову не приходила.
– Не стоит слишком рано радоваться, существует еще два или даже три подозреваемых, – сказала Мариша. – Один – постоянный Милин поставщик из соседнего дома. У него тоже явных мотивов для убийства не было, но отравленную дрянь он мог передать ей, как и Леша. Потом та ядовитая подруга, которой Мила не позволила увести у нее Степана. При обостренном чувстве собственного достоинства эта Наталья могла надолго затаить злобу на Милу.
– А как же смерть Степана? Она ведь старалась из-за него, после его смерти всякое соперничество теряло смысл.