– Алло! – жеманно произнес он, так что ни у кого из присутствующих не осталось даже и тени сомнения, как и кем позиционирует себя в обычной жизни их Пьеро. – Добрый день! Синьор Карбофос? Кто шутит? Я не шучу. Мне в самом деле нужен синьор Карбофос и...
В трубке раздался сигнал отбоя, и Пьеро растерянно посмотрел на остальных.
– Ну что? Что?
– Не туда попал.
– Вот разиня! – рассердился Первобытный. – Звони еще раз! Да смотри, набирай номер правильно!
Пьеро послушно набрал заветные цифры и снова прислушался.
– Алло. Не бросайте трубку. Это я – Пьеро. А можно мне поговорить... О! Это снова вы? Нет, я не шучу. И номер я набираю правильно. Мне нужен преподаватель нашей театральной студии синьор Карбофос. Как его звали в обычной жизни? Понятия не имею. А зачем вам это знать?
Некоторое время Пьеро молча слушал, что ему говорит неизвестный собеседник. И судя по тому, как менялось его лицо, новости были не из хороших. Пьеро бледнел, что было заметно даже через слой наложенного на нем грима.
– Да, да, – наконец пролепетал вконец потерявший лицо Пьеро. – Да, я приеду. Мы все приедем!
Он опустил трубку и буквально рухнул на стоящий позади него стул.
– Что случилось?
– С кем ты разговаривал?
– Где наш синьор Карбофос?
– Что ты молчишь?
Наконец Пьеро вышел из своего транса и, собрав все силы, прошептал:
– Умер.
– Кто умер?
– Синьор Карбофос.
– Что-о-о?
– То есть я не знаю! Они тоже не знают! Ничего еще толком не ясно. Возможно, что наш синьор Карбофос еще жив. Хотя тогда откуда у чужого трупа его сотовый телефон?
Бормотание Пьеро становилось все более и более взволнованным и бессвязным. И стало ясно, что если его хорошенько не встряхнуть, он либо грохнется в обморок, либо закатит истерику. Сам Пьеро выбрал первое. Он закатил глаза и начал тихо сползать со своего стула. Не растерялся один только Первобытный человек.
– А ну-ка! – деловито раздвинув девушек, произнес Неандерталец. – Сейчас приведу этот ошметок цивилизации в норму! Это у нас, первобытных людей, быстро! Раз, два и готово!
Но судя по всему, Пьеро был в обмороке не настолько глубоком, чтобы не отреагировать на нависшую над ним опасность, потому что он очень быстро вскочил и закричал:
– Все в порядке! Со мной уже все в полном порядке!
– Тогда говори толком!
– Я и говорю. Позвонил я, значит. А там трубку снял майор милиции. Сказал, что трубка обнаружена на трупе, который они нашли сегодня утром в подъезде одного нежилого дома. Дом только в следующем квартале будет введен в эксплуатацию, и поэтому там никто пока что не живет.
– Кто же тогда нашел тело?
– Рабочие.
– И это... Это был наш синьор Карбофос?
– Они не знают. Из документов на теле был обнаружен паспорт на имя Хомячкова Льва Евгеньевича. Кто-нибудь знает, как звали нашего синьора Карбофоса?
Никто этого не знал. Пришлось мчаться за помощью к Дюймовочке. Услышав страшную новость, девушка побледнела так основательно, что всем стало ясно и без дальнейших объяснений, что найденный в подъезде строящегося дома убитый мужчина – это и есть их милый, веселый и чуточку безалаберный синьор Карбофос.
Голубая, Зеленая и Золотистая сдавленно охнули. Они ходили на занятия уже довольно долгое время и успели привязаться к своему преподавателю. Да и Пьеро выглядел жалко. Один только Первобытный человек демонстрировал чудеса выдержки и спокойствия.
– Как его убили? – обратился он к Пьеро.
– Нож. Прямо в сердце! Пять раз!
– Хм. Многовато. И какой отдел этим делом занимается?
– Отдел?
– В каком районе это произошло?
– Я не знаю. Мне велели подъехать на Комендантский проспект.
– Дьявольская даль! – ругнулся Неандерталец. – Кто-нибудь знает, Карбофос жил там?
И хотя он задал этот вопрос вроде бы всем, но развернулся в сторону Дюймовочки.
– Я не знаю! – испуганно замотала головой девушка. – Я не общалась с сеньром Карбофосом вне работы. И домой он меня к себе не приглашал.
– А кто с ним общался?
– С-с-с-с...
От волнения девушка начала заикаться.
– Ну, говори же!
– Стелла!
Значит, таинственная Стелла, которая показалось столь подозрительной подругам, общалась с Карбофосом. А возможно, что и с Вадимом тоже. И теперь один мертв, второй тоже убит, да еще убийство совершено аналогичным способом. От всего этого у подруг голова буквально пошла кругом. Они хотели бежать за Стеллой, но оказалось, что та ушла сразу же, как только закончилось занятие. И никто не знал, куда она отправилась.
– Придется нам с вами прокатиться на Комендантский, – решил Неандерталец. – Должен же кто-то опознать беднягу Карбофоса.
Но у трех разноцветных девушек оказалось одно общее дело неотложной важности, их ждали домой мужья. Пьеро, узнавший о смерти своего обожаемого преподавателя, находился в полуобморочном состоянии и в свидетели тоже явно не годился.
Относительно свободными и бодрыми оказались лишь трое – Леся с Фимой и неунывающий Неандерталец, которого убийство Карбофоса не испугало, а скорее раздосадовало. Создавалось впечатление, что он возлагал на Карбофоса большие надежды, а теперь им уже не суждено сбыться.
– Поедем втроем, – решил он, когда девушки заявили о своем твердом желании поехать и опознать учителя. – Эх, дела наши горемычные!
В отделении милиции, куда прибыли девушки в сопровождении Неандертальца, им показали несколько фотографий, на которых они с трудом узнали своего учителя риторики и танцев. И все же это был, безусловно, он – синьор Карбофос. Конечно, без грима он выглядел совсем иначе, но это был он.
Неандерталец вызвал в коридор следователя, чтобы о чем-то посекретничать с ним. А подруги атаковали двух оперативников, которые оставались в кабинете.
– Как это случилось?
– Когда произошло нападение?
– Он сразу умер?
– Вы нашли свидетелей?
На все вопросы оперативники дали весьма туманные ответы. Со свидетелями они еще работают. Пока что никакой информации нет. Тело нашли рано утром. А само убийство произошло где-то между часом и тремя часами ночи.
– Что в такое время могло понадобиться мужику в подъезде строящегося дома? – изумилась Леся. – И как его могли не заметить на стройке? У них нет охраны?
– Сторож есть. И он делает обход территории два или три раза за ночь. А в остальное время греется или спит у себя в вагончике. Так что убитый вполне мог проникнуть в дом. Или...