– Виноват, что не влюбился без памяти? За это что, убивать надо? А потом, добрый какой! В вашей любви-нелюбви я-то за что пострадала? Обо мне ты подумал? – обиделась Анастасия.

– Только и думаю о тебе. Кстати, в гневе ты еще краше, – загляделся на нее Петр.

У Насти возникло острое желание запустить в него, ну если не тарелкой, то хотя бы какой-нибудь едой, но на сегодня она уже перевыполнила свой план по избиению его красивого лица.

– Я серьезно! – воскликнула Настя.

– И я серьезно. Я жил с этой женщиной два года и, как бы сейчас к ней ни относился, не стану прилагать усилия, чтобы засадить ее в тюрьму. Будет суд, пусть он все и решит, но надеюсь, он примет во внимание, что я не настаиваю на жестком обвинении.

«Просто благородный рыцарь», – подумала про себя Настя.

– А меня ведь тоже вызовут в суд…

– Считаешь, я стану уговаривать тебя сильно не «топить» Свету? Плохо ты все-таки думаешь обо мне! Можешь говорить все, что сама найдешь нужным. Я отвечаю только за себя. – Петр почесал затылок. – Боюсь, если я даже починю твою коленку, то все равно не реабилитируюсь полностью.

– А как ты себе все представляешь? – спросила Настя. – Я имею в виду, где ты меня собираешься оперировать? По последним данным, ты и права-то этого лишен.

– Вот оно что… – задумался Петр. – Небось, Димка рассказал? Ну да, наверняка успел поведать пациентке слезливую историю, как нерадивый ученик не спас жизнь своему учителю…

– Рассказал. И что такого? Заметь, я не спрашиваю у тебя, почему и как все произошло. Я просто интересуюсь, как ты будешь оперировать, если лишен права заниматься врачебной деятельностью?

– Я-то найду способ, а вот тебе огромное спасибо.

– За что? – удивилась Анастасия.

– За полное доверие. Ты очень храбрая женщина, я в тебе не ошибся. На войне ты бы первая выносила раненых с поля боя прямо с линии огня.

– Скорее, мое согласие – безрассудство, а не храбрость. Просто не знаю другого способа отвязаться от тебя, – вздохнула Настя. – Да и про Свету свою не беспокойся. Мне тоже по судам таскаться не очень-то хочется, не буду я про нее ничего от себя лично добавлять. Расскажу, как было, а там пусть судья решает.

– Я о ней и не беспокоюсь, я о тебе беспокоюсь, – улыбнулся Петр. – А выписка из больницы на сегодня отменяется.

– Это еще почему? – удивилась она.

– Оперироваться будем, не забыла?

– Что? Прямо здесь?! И прямо сейчас?! – Настя оказалась морально не готова к такому повороту событий и к своему быстрому исцелению.

– У меня здесь несколько врачей знакомых, я же оперировал здесь, так что все организую. Возвращайся в палату и жди. – Петр моментально стал серьезным и бескомпромиссным.

– Долго ждать? – спросила Настя, все еще не веря в происходящее.

– До завтра, больше не задержу. – Петр позвонил кому-то по телефону и, загадочно улыбаясь, принялся рассматривать Настю.

Вскоре к ним присоединился Дмитрий Игоревич Дегтярев в слегка помятом белом халате и с уставшим лицом.

– Вот вы где, парочка влюбленных с легкими ожогами… – прокомментировал он, садясь на третий стул верхом. И сообщил: – А я сегодня – дежурный.

Петр вырвал из своей записной книжки листок, на котором начертил какие-то схемы и написал список по пунктам.

– Дима, возьми вот эту девушку и организуй прямо сейчас, в экстренном порядке, все вот эти анализы и исследования.

Дима взял список и бегло прочитал.

– Ого!

– Денежную сторону я беру на себя, проведи ее как платного пациента. Да и взятки давай любые, лишь бы вы все сделали в кратчайшие сроки.

– Хорошо, постараюсь… – почесал затылок Дегтярев и взял Настю за прохладную кисть руки.

– Пошли со мной, красавица.

– А ничего, что я после коньяка? – с круглыми глазами заговорщицы обратилась Настя к Петру.

– Наоборот, даже плюс, – успокоил он ее.

– Да?

– Ты после него еще лучше выглядишь, – заверил он Настю, за что и заслужил легкий подзатыльник.

Глава 12

В этот вечер Настя снова ощутила себя звездой, только теперь не на сцене, а в больнице. Этакая звезда больницы… Ее уложили на «каталку» и стали возить по всему отделению функциональной диагностики из одного кабинета в другой, из-под одного аппарата под другой, словно на карете. У неё взяли кровь из вены и пальца на какие-то экспресс-анализы, сделали рентген грудной клетки, в нескольких проекциях снимок коленного сустава, затем его ультразвуковое обследование, а также магнитным полем. Затем Насте ввели в вену на ноге какое-то вещество и снова сделали снимки, обследовав сосудистую систему конечности. Молоденькая медсестра с безупречным макияжем на лице, словно она работала в салоне красоты, а не в клинике, сопровождала Настю по всем процедурам и щебетала без умолку.

– Какая вы счастливая! Обследуетесь по настоянию самого Петра Соколова! Боже мой, я бы доверилась ему полностью… Такой хирург был! Его до сих пор у нас в больнице вспоминают.

Настя совершенно не разделяла «щенячьей радости» девушки.

– Он вроде как головы оперировал, а тут нога…

– Вот именно! Что ему ваша коленка? – по-своему перевернула информацию медсестра. – Словно аппендикс удалить тому, кто сердце умеет пересаживать. Однако Петр не только головы оперировал, но и суставы, позвоночник, так что не волнуйся. К нему такие очереди из пациентов выстраивались! Каждый день был операционным, вот и загнали врача. Он же тоже человек! Не выдержал такой нервной и физической нагрузки на свой организм и ошибся… Если бы просто ошибся, на обычном человеке, уверена: дело бы замяли. Хоть и нехорошо так говорить, у нас, как известно, все люди равны, но не всегда это так, что все тоже понимают. Умер человек известный – его учитель, и виновного не найти нельзя было. А я хочу вот что сказать… – Медсестра наклонилась к ее уху. – Больший вред они причинили, отстранив такого хирурга от операций. Даже если он и загубил одну жизнь – тысячи жизней спас бы. Петя должен был продолжать работать!

Настя молча переваривала полученную информацию. Больше всего она не понимала, какого черта с такой резвостью опять влезла в авантюру под действием темных чар, то есть глаз красавца Петра.

– Скажите, а вы его девушка? – поинтересовалась медсестра.

– Я?! – даже испугалась Настя. – Конечно нет! Как только такое вам в голову могло прийти? Его девушка скоро в тюрьме будет сидеть. А впрочем, туда ей и дорога…

– Да ладно скрывать-то! Мы все Петру счастья хотим. У нас все девчонки в него влюблены были, а он был влюблен в свою работу. Некогда ему было по-серьезному устраивать свою личную жизнь. Я всегда знала, что девушка, которую он полюбит, будет особенная.