– Бабы, – сказал Люша мечтательно и вздохнул: – Хорошо вам, барбосы!
– А тебе обламывается, – заметил Барабин, – когда Василису спать укладываешь после обеда…
Люша довольно хохотнул:
– Да, к счастью, поспать она любит и днем. Но бабы есть везде, их как муравьев, а вот море… пальмы… золотой песок… до пирамид и всяких там сфинксов рукой подать…
– Там другие бабы, – заметил Барабин. – Жарче.
– Да ладно тебе, – возразил Люша, – бабы везде одинаковы.
– Они говорят, что мужики.
– Мало ли что говорят женщины!
– Ладно, – уступил Барабин примирительно, – жарче твоей Василисы уже и не бывает!
Люша вздохнул:
– Там другой жар, как в сауне. А моя Васса – это как в русской парной бане. Словом, Славик, тебя включать в список?
Я поколебался, ну не могу говорить «нет», конформист проклятый, мягкотелость интеллигентная, приспособленец, независимец только на словах… Перед глазами встала сценка в книжном магазине, когда Габриэлла подняла от альбома внимательный взгляд, краем глаза уловил краешек фото на стене в прихожей, и я выдавил, сам удивляясь своей стойкости:
– Нет, не надо.
Люша удивился:
– Чего?
– Не включай, – повторил я. – Не нужен мне берег турецкий…
– Так не в Турцию едем, – сказал он втолковывающе, – а в Египет! Это в Африке!
– …и Африка мне не нужна, – закончил я. – Не хочу в Африку. Я европеец. Нет в Африке такого, что лучше европейского…
Люша задохнулся от возмущения, а Барабин сказал авторитетно:
– Ты прав, европейки все делают не хуже. Даже лучше. Дело в смене, понимаешь?.. Здесь переползаешь с блондинок на брюнеток, с толстых на худых, а там добавляется еще и чернокожесть! Это такой стимул, что эрогенит до мозга костей. Как будто с шимпанзой или орангутангой совокупляешься, а это так заводит!
Люша возразил с негодованием:
– Ну ты даешь! Среди черненьких такие красотки попадаются, что всю Москву обойди, таких не отыщешь!
– Это кому что надо, – ответил Барабин снисходительно. – Красоток и в Москве хватает, а в Африке я всегда выбираю самых страшных и представляю, что трахаю обезьян.
– Извращенец, – пробурчал Люша и с требовательным видом повернулся ко мне. – Ну?
– Я не еду, – повторил я уже тверже.
– Проблемы с отпуском?
Я заколебался, была трусливенькая мысля соврать, сослаться, что дадут только зимой, а когда подойдет август, пойти в августе и снова соврать, что внезапно появилась возможность, вот меня и пустили… но на заднем плане, как через матовое стекло, за мной следят требовательные глаза Габриэллы.
– Нет, – повторил я, – в Африку что-то не хочется.
Оба посмотрели на меня, как на оживший скелет, Люша открыл пасть для рыка, но Барабин опередил деловито:
– А куда хочется?
Я подумал, решился:
– Щас покажу.
– Ну давай, показывай…
Я снял с полки альбом с видами космоса, звездный отдел не стал листать, все равно не поймут, открыл «Планеты», отыскал с видами красных песков Марса.
– Вот.
Оба уставились с предельным непониманием. Наконец Люша с облегчением улыбнулся:
– Гы-гы, вот прикололся!
Барабин тоже начал улыбаться, я сказал настойчивее:
– Какой на фиг прикол? Я говорил, в самом деле хочу туда. В отпуск. Хочу пройтись по этим пескам. Может быть, даже пробежаться. Да, гравитация там слабее, именно – пробежаться!
Оба посмотрели на фото, на меня, друг на друга, потом снова на меня. Люша прорычал непонимающе:
– Ты чего?.. Туда ж не летают!
– Полетят, – заверил я.
– Когда?
– Лет через пятнадцать, – сообщил я. – А лет через тридцать будут летать туристы.
Барабин быстро подсчитал на пальцах, сбился, перебрал их снова.
– Ты че, все-таки прикалываешься? Тебе ж будет почти шестьдесят!
– Ну и что, – ответил я бодро, – основная масса туристов – пенсионеры, которым делать не фига, не заметили?
– Так то здесь, – возразил Барабин, – а до Марса пока долетишь, рассыплешься! Туда здоровье надо иметь.
Я ответил чуть увереннее:
– Над здоровьем работаю.
– И не пустят туда, – заявил Барабин. – Полет обойдется в сто миллионов долларов на рыло! Ну, может, чуть дешевле. Где у тебя такие бабки?
Люша молчал, качал огромной головой, щеки колыхались, наползали толстыми слоями друг на друга.
Я подумал, сообщил:
– Так у меня ж еще тридцать, а то и больше лет в запасе? Буду стараться собрать такую сумму. Как думаете, если каждый месяц по сто долларов откладывать, насобираю?
Они ушли, уверенные, что прикалываюсь, а я, закрыв за ними двери, сообразил наконец, что в самом деле настолько хочу бродить по пескам Марса, что для собственного душевного спокойствия должен в самом деле начинать готовиться к этой туристической поездке. Всерьез, без всяких приколов. А может быть, удастся поехать не только туристом, тогда обойдется намного дешевле. А то и вовсе бесплатно.
Протест против «куда поедешь отдохнуть» – у меня вообще-то стихийный, как у зверя, что упорно не желает идти туда, куда ему идти не надо. Во-первых, ни в какие египты не хочу, для этого надо куда-то ехать, будто здесь я в каком-то аду, во-вторых, достает слушать это дурацкое «надо отдохнуть» от тех, кто за весь год палец о палец не ударил и даже хвастал, что у него «работа – платят хорошо, а делать ничего не надо».
Еще понимаю тех, кто долбит уголь в шахте, хотя и там теперь комбайны, не надо киркой развивать мускулы, но от чего отдыхают эти простейшие?
Но стихийный протест – это стихийный, он для тех, кто не в состоянии объяснить мотивы своих поступков. А я же вроде не дурак? Надо подвести базу. А база у меня та, что я в самом деле очень хочу поехать в отпуск, но, увы, туда пока поезда не ходят и самолеты не летают.
То, что брякнул со злости и с вызовом, на самом деле не эпатаж, я очень хочу, просто жажду ходить не по пескам Египта, а по пескам Марса. Хочу увидеть не Южный Крест, который можно узреть только в южных широтах, а хочу посмотреть на шаровое скопление звезд нашей Галактики вблизи, без всякого телескопа. Хочу промчаться не через прерию или тайгу, а через гиперструны пространства, нырнуть в туннель многомерности и выскочить под лучи зеленой звезды, где физические законы совсем иные…