Она сказала это без иронии – излюбленного способа общения Ипсиланти, а с безжалостной простотой, как старому другу говорит добрый товарищ, оттого попала в десятку. В глубине души каждый человек знает, кто он, знал и Георг, однако ошибочно полагал, что его невозможно раскусить. Да, он любит цель, с азартом ее достигает, да, всеми средствами, но считает это своим достоинством. Пардон, успех зиждется на четком представлении цели, к которой идут по прямой дороге, сметая препятствия, а не огибая их. Общепринятое мнение – так поступают непорядочные люди. И Ольга почти впрямую сказала об этом. Она, оказывается, очень хорошо его знает. Но что он мог противопоставить жестокой правде? Все тот же ироничный тон:
– Ты готовишься в государственные обвинители?
– Ипсиланти, ты не пробовал быть просто человеком? Попробуй, это тоже выгодно.
Ольга снова встала, собираясь уйти. Нет, ну что за бред она несет? Он непорядочный, теперь еще и не человек. А выгода причем? Да если б он думал о выгоде, ему бы взятки предлагали. В крупных размерах. Стоп! Если сейчас скажет это Ольге, она найдет, что ответить, и ответ ему не понравится. Одно стало ясно со всей неприглядной очевидностью: он не хочет, чтобы Ольга уходила. Почему? Черт его знает. Георг догнал ее у выхода, положил ладонь на дверь.
– Я рассказала все. – Ольга сделала вид, будто не поняла властный жест, приказывающий остаться. – У тебя еще есть вопросы?
– Есть, – всматриваясь в незнакомые глаза, сказал он. Понял, почему хочет оставить ее. Ольга стала недосягаемой, она словно поднялась над ним, обозначив новую цель – достать. – Кого в нашем городе называют тремя тузами?
– Не знаю. Если хочешь, узнаю.
– Хочу. – Он притянул Ольгу, коснулся губами ее губ.
– Ипсиланти, ты думаешь хоть иногда о тех, кто с тобой рядом?
– Думаю. Сейчас – о тебе.
– Ты негодяй, Ипсиланти.
И все же она пришла в его квартиру, открыв дверь ключами, которые хранила полтора года. Мысль явилась толчком к активным действиям. Зачем слушать слова, которые, в сущности, ничего не значат? К тому же он один как перст, это надоело.
– Господи, что же делать... – бубнила Марьяна, раскачиваясь вперед-назад. – Он же меня уничтожит. И тебя вместе со мной.
– Ты не обозналась? – робко вымолвила Люда.
– Нет! – гаркнула она и тут же прикрыла рот ладонью, так как в туалет вошли две женщины. – А этот как тебе? Он с ним разговаривал.
– Кто? – шепотом спросила Люда.
– Клочко! – прошипела Марьяна со злостью. – Он с ним заодно, с убийцей. Он меня продал ему. Надо что-то придумать... а времени нет...
– Погоди паниковать. Может, они просто знакомы? Давай просто уйдем.
– Просто уйдем? – Загорелись глаза Марьяны. – Да, это мысль. Просто уйдем... А как? Они, наверное, нас караулят...
– Я выгляну, а потом мы выйдем. А?
– Угу. Иди.
Люда вышла из туалета вслед за женщинами, прошла небольшой коридор и выглянула в фойе. Там было пусто. Она вернулась.
– Никого нет, – сообщила Марьяне. – Идем.
– Держи номерки, возьми одежду и одевайся у выхода. Я чуть позже...
Люда все исполнила, а минуту спустя прибежала Марьяна, схватила шубу...
– Марьяна? Почему не зашла ко мне?
Марьяна взмокла от напряжения, не сразу поняв, чей голос слышит. Она медленно повернулась и натянула на лицо приветливую улыбку:
– Добрый вечер, Ада Васильевна. Мне... я тут с друзьями...
– Что с тобой, милая? Ты бледная...
– Да, я бледная... – Обрадовалась Марьяна непонятно чему. – У меня... мне стало плохо. Очень плохо, хочу... проветриться. Тошнит.
– Помощь нужна? – спросила Ада, подходя ближе.
– Нет! – Шарахнулась от нее, как от чумной, Марьяна. – Мне нужен воздух... Извините, не могу больше...
Одеваясь на ходу, она вылетела пулей из ресторана, за ней бежала Люда. Марьяна помчалась по улице, не выбирая направления.
– Стой! – закричала Люда. – Такси!
Марьяна, не останавливаясь, развернулась и ринулась к автостоянке. Только в такси, почувствовав безопасность, рассмеялась:
– Я родилась под счастливой звездой.
Клочко, попивая водичку, посмотрел на часы, недоуменно поднял плечи, затем перевел взгляд на вход в зал.
– Ну, и где наши телки? – спросил Калюжник. – В параше утопли?
– Хм... – Постукивая пальцами по столу, пожал плечами Клок.
Он огляделся. Заметив Аду, которая вплыла в зал и по-хозяйски оглядела его, оценивая порядок, дождался, когда ее глаза попадут на их столик, помахал рукой. Она ответила на приветствие, но подходить не собиралась. Тогда Клок сделал призывный жест, и Ада приплыла к нему.
– Ада Васильевна, у меня к вам просьба деликатного характера.
– Желание клиента – закон. – Улыбнулась хозяйка ресторана.
– Сходите в женский сортир... пардон, в туалет. Там застряли две наши девочки. Не поторопите ли вы их?
– А как я узнаю, что это ваши девочки, а не чужие?
– Так одна из них Марьяна Фисун...
– Марьяна? – приподняла брови Ада. – Она только что вышла подышать свежим воздухом. Ей стало плохо...
Заподозрив подвох, Калюжник сорвался с места, опрокинув стул, и помчался на улицу. Пометавшись во все стороны, он не увидел ни Марьяны, которая не волновала его, ни Людмилы. Но Калюжнику было мало, он ворвался в женский туалет, и там немолодая женщина, мывшая руки, бурно отреагировала на наглость:
– Это что за номера? Мужской туалет рядом!
– Да пошла ты! – гаркнул Калюжник, открывая кабинки.
Одна была заперта изнутри. Тогда он, схватившись за дверцу, подпрыгнул и заглянул внутрь. Находившаяся там женщина взвизгнула, что-то начала кричать, но Калюжник сплюнул прямо на пол, выругался и вернулся в зал. Плюхнувшись на стул, он выпил сразу две рюмки коньяку. По упитанной роже, покрасневшей от злости, Клочко заподозрил: что-то не то. Спросил Витяню:
– Ну, и как там?
– Их нет.
– На улице смотрел?
– Клок, ты не понял? Они слиняли.
– Не понимаю... Чего это они? Не предупредив?
– Где ты откопал Марьяну? – Положил локти на стол Калюжник и подался корпусом к Клочко, которому предстояло услышать нечто очень интересное, а Витяне не хотелось пропустить его реакцию.
– Марьяна – жена Фисуна, его месяц назад... – И Клок выставил указательный палец, что означало «застрелили».
– Слыхал, слыхал, – покивал Калюжник. – Кто его? Наши?