– Дождетесь. Только бы дождя не было.
– Я молилась, чтоб дождь не пошел, он не пойдет.
Лодка стремительно скользила, рассекая гладь воды. Еще совсем недавно Уваров не представлял, что его жизнь так разительно переменится, что каждый дневной час наполнится ожиданием, а ночной – праздником.
Марго всех замучила, готовясь к вечеру. Она проследила, как ставят стулья на лужайке, давала указания на кухне, учила, как следует подавать напитки, переставляла мебель, чтоб не бросалась в глаза ее старомодность, проверяла одежду прислуги. Можно было подумать, в усадьбу пожалуют Их Величества. Но такова Марго – ей все нужно довести до филигранности.
Артисты уже были в гриме, который придумала Марго, и встречали гостей. Кроме Анфисы, помогавшей ей одеться.
– Я волнуюсь до ужаса, – охала девушка. – Вдруг слова позабуду?
– Не думай о словах, – наставляла графиня, нанося пудру на лицо, – а получай удовольствие. Ведь это всего лишь игра, как у детей случается. Погляди, как локоны сзади лежат?
– Очень красиво лежат.
– Подай шкатулку. – Перебирая содержимое шкатулки, Марго потерялась: – Ума не приложу, что выбрать. Это будет вычурно, все же мы в деревне, а не на званом ужине. Это… Нет, сюда нейдет.
– Парюру наденьте из трех предметов, барыня. Она к вашему салатовому платью подходит.
– Не слишком ли много зелени? – сомневалась Марго.
– Напротив, барыня, гармония выходит. У вас и глаза зеленые, а сережки удвоят их красу. К тому ж ваши волосы каштановые, вот и разнообразие.
Марго приложила к ушам серьги:
– Скромно, неброско, изысканно. У тебя неплохой вкус, Анфиса. Беги, я сама управлюсь.
«Скромность», которую обожала Марго, состояла из серег с изумрудными каплями и мелкими бриллиантами, такая же подвеска на золотой цепочке и тонкий браслетик. Марго оглядела себя в зеркале, подхватила шарф из газ-кристалла и помчалась к гостям, которые гуляли по усадьбе, восторгаясь ее устройством. Много было военных кителей, выгодно оттеняющих помещичью публику. Марго поискала глазами подполковника. Тот тоже приоделся по случаю праздника в парадную форму и сейчас разговаривал с офицерами из полка. Графиня подплыла к нему сзади:
– Вы не видели Мишеля?
– Гостей встреча… – обернулся Суров и осекся на полуслове.
– Что такое? Я ужасно выгляжу?
– Напротив. Вы, Маргарита Аристарховна, чертовски прекрасны.
– Это первый комплимент от вас! Я уж думала, вы не умеете их говорить. – Она взяла его под руку. – Идемте, поглядим на Мишеля. Он явно ждет свою принцессу, будет досадно, ежели она не приедет.
Уваров находился у въезда в усадьбу, беспрестанно трогал усы и бородку, которые ему приклеила сестра, – нервничал. Марго и Суров остановились так, чтоб видеть его, но старательно делали вид, будто увлечены беседой.
– Я тоже нервничаю, – заговорила Марго. – Коль принцесса не объявится, Мишель текст позабудет. Вот будет конфуз!
– Не волнуйтесь, вот карета едет.
– Слава богу, а то уж пора начинать.
Карета въехала в усадьбу, из нее вышел де ла Гра, подал руку Шарлотте, затем появились барон и баронет.
– С такими постными лицами едут смотреть публичную казнь, а не водевиль, – остроумно подметила Марго. – Идемте, подполковник, отвлечем их, а брат пускай поговорит с Шарлоттой. У меня к вам просьба: понаблюдайте за ее родственниками, уж больно господа хмуры.
– Разве это повод, чтоб подозревать…
– Тсс! Услышат. А повод… Понаблюдайте без повода.
Они поприветствовали без меры серьезных гостей, Марго взяла под руку барона, защебетала о погоде и водевиле, обращаясь одновременно и к де ла Гра с баронетом. Уваров поклонился Шарлотте, которая потрясающе выглядела в голубом платье.
– Ах, это вы, Мишенька! – просияла она. – Я вас не узнала – бородка… усы… Нет, это не вы! А что у вас с волосами? Вы, кажется, выпачкались?
– Нет, нет, – тихо рассмеялся Уваров, предлагая девушке руку. – Сестра запудрила волосы, чтоб сделать из меня старика.
– Вы вовсе не похожи на старика.
– Я очень рад, что вы приехали.
– А как я рада! Мишенька, мое платье не вышло из моды?
– Оно великолепно.
– Правда? Де ла Гра привез в прошлом году из Германии, а надевать его мне не доводилось. Идемте, я мечтаю увидеть представление.
Всем места не хватило, несколько офицеров сказали, что не прочь и постоять. Марго вышла на импровизированную сцену:
– Господа, мы выносим на ваш суд наш водевиль. В главной роли выступит мадемуазель Анфиса, это ее дебют, поэтому не судите строго. Итак, начинаем…
Зрители оказались снисходительны, каждый выход и уход артистов-любителей сопровождали аплодисментами, смеялись над проделками девицы, представляющейся гусаром. Анфиса блистала. Марго играла вторую героиню в паре с Ворониным и, разумеется, пользовалась успехом. Денщик Сурова единственный не волновался, рассказывал текст, закатывая глаза к потолку террасы, словно там читал свою роль.
Уваров видел одну Шарлотту, ее реакция была настолько непосредственной, что Мишель забывал вступить вовремя. Шарлотта смеялась и плакала, закрывала лицо руками в перчатках и наблюдала за действием сквозь пальцы. Она забыла, что кругом чужие люди, которые должны составить мнение о ней, ее оно нисколько не заботило. Шарлотта была поглощена страстями на террасе, наивно верила в то, что там происходило.
Овации артисты заслужили, кланялись с полчаса, слыша возгласы:
– Браво! Шарман! Изумительно!
Анфисе молодой офицер преподнес букет, явно срезав цветы с клумбы перед парадным въездом в усадьбу. Суров поднес огромный букет Марго (он купил розы в городе, куда ездил днем). Потом всех ждал ужин в столовой, офицеры помогли перенести стулья. Обстановка была непринужденной, много смеялись, в чем Суров видел заслугу Марго, которая умела создать настроение. А после ужина устроили танцы на террасе, откуда убрали «декорации». По клавишам рояля отчаянно била мадемуазель Каролина, ее сменяли Христич или Воронин.
– Разрешите вас пригласить на тур вальса, сударыня, – щелкнул каблуками Суров перед Марго.
Закрутились, завертелись. Она поинтересовалась:
– Как, по-вашему, вечер удался?
– Еще бы! Все довольны.
– Кроме трех воронов. Вы заметили, с каким презрением они взирают на все вокруг?
– Маргарита Аристарховна, после поговорим о них. Я приглашаю вас на следующий танец.
– С удовольствием. Вы прекрасно танцуете.
Уваров, уже без бороды, усов и седины, шел с Шарлоттой по берегу, поглядывая на танцующих. Конечно, он пригласил ее, но услышал: