– Лен… погоди-ка… а что сказать-то ему, когда войдем? – нервничал он.
– Скажи «здравствуйте» и улыбнись. И все, – посоветовала Лена. – И больше ни о чем не думай, твоя Варька сама тебе слова не даст вставить. Ну? Чего сидишь? Пойдем.
Они вошли в холл, и в уши им полилась приятная музыка.
– А… Лен, слышишь… а мне нельзя тебя прямо сейчас пригласить? – вдруг склонился к ней Арсений и хитро подмигнул.
– Куда? – не поняла Лена. – Нам бы до стола добраться, куда ты уже собрался?
– На танец! – на ушко ей шепнул Наумов и красиво вытянул руку. – Я вас приглашаю!
– Да перестань ты, – отмахнулась Лена. – Прямо как будто издеваешься. Не видишь разве, что у меня пакет на руке висит? Там у меня обувь… Я еще не переобулась… Да и Варька нас уже заждалась, наверное…
– Ле-е-еночка… Ну ты такая красивая и с этим… баулом… Давай быстренько сдавай его в гардероб, и мы с тобой…
– Папа!!! Сеня! Лена! А мы вас ждем!
Даже из холла было видно, что за столиком возле дальней стены сидела Варька с каким-то очень серьезным, импозантным мужчиной и махала им рукой.
– Ну вот, а я еще не переобулась… – проворчала Лена, пытаясь скорее скинуть сапоги.
Наумов спокойно ждал ее и даже успокаивал:
– Лен, да ты не суетись, ресторан, это же не загс, не опоздаешь…
– Да что вы, сговорились все, что ли?! Сегодня только и слышу, что не опоздаю! – пробубнила Лена, наконец переобулась и вошла в зал.
– Леночка! Иди к нам! – звала Варька. – Ну вот! Теперь Сеня потерялся…
Наконец собрались все вместе, и большой, солидный мужчина наполнил бокалы.
– За знакомство… – пробасил он и ловко перевернул в себя рюмочку.
– За… него, – согласно кивнул Наумов и тоже выпил рюмку залпом.
Женщины же только пригубили. И пока Арсений налегал на закуску, Лена пытливо разглядывала жениха.
В женихе всего было много – и весу, и волос, и голоса, какой-то колоритный персонаж попался. И все же… ну никак не выглядела эта тоненькая, маленькая Варька женой композитора-громилы. И ее было чуточку жаль. Хотя за время недолгого знакомства с этой девушкой Лена уже успела заметить – беззащитной ее не назовешь. Здесь скорее наоборот – стальная выдержка и холодный расчет.
– Сеня, Лена, прошу познакомиться, – подскочила Варька. – Это Леопольд Антипович Мякиш.
– Ах, боже мой… – тихонько фыркнул Арсений. – Была Наумова, а сейчас – Мякиш…
Он явно не рассчитал силу голоса, и его замечание прозвучало в полнейшей тишине. Варька тут же покрылась багровыми разводами, жених стал медленно разворачивать большое тело к Наумову, и Лена поняла, что наступил ее звездный час. То есть, собственно, надо отработать то, зачем ее и пригласили, – сгладить острые углы.
– Мякиш?! Боже мой! Неужели сам Мякиш?! – восторженно подпрыгнула она, в восхищении ухватившись за щеки. – Нет-нет-нет, я просто отказываюсь в это верить! То есть – именно тот известный Мякиш?!
– Который для беззубых… – тихонько буркнул Наумов.
Ну не нравился ему этот огромный, жирный жених, ясно ведь, великой любовью тут и не пахнет. Вот уж никогда не думал, что его дочь любит деньги настолько!
Но в этот раз Мякиш решил будущего папашу не слушать, куда приятнее было принимать мамашино восхищение.
– Боже мой! – все так же верещала Лена и долбила туфлями под столом противные ноги омерзительного Наумова. – Вы непременно должны расписаться у меня… вот на этой салфеточке! Просто непременно! А вы не лукавите? Варя, это в самом деле Леопольд Мякиш?
– Да… – застеснялся великий Мякиш. – Это действительно я. И мне очень приятно, что мое творчество вам настолько известно.
– А как же! – снова подскочила Лена. – Я просто таю от вашей музыки! Ваши композиции… мне особенно нравится ваша музыка на тему… на тему…
Здесь произошла загвоздка – ни одной «композиции» Лена попросту не знала. А познакомиться с творчеством великого «родственника» еще не успела – слишком стремительно ее пригласили сегодня в ресторан. Заминка Мякиша расстроила, Лена это сразу заметила. Он вдруг как-то подобрал живот, затряс брылами… пардон, занервничал щеками и даже выпятил вперед массивную челюсть.
– Я, конечно, извиняюсь… – начал он, но Лена кинулась исправлять положение.
– Это я извиняюсь! Вы, конечно же, не Моцарт и даже не Чайковский, но… но недалеко от них ушли, – лила она мед целыми ковшами.
– Леночка-а-а… – змеей уставилась на нее Варька. – Ты немножко спутала. Леопольд Антипович вовсе не композитор, он известный поэт!
– Да пропади ты пропадом, – не удержалась Лена. – А кто мне сказал… Наумов! Это ты!
Наумов сидел за столиком и благостно разглядывал лепнину на потолке.
– Сеня! – грозно окликнула его Варька. – Я хотела бы спросить…
И снова Лена кинулась гасить возгорающий скандал:
– Леопольд Антипович! Я бы попросила вас, прочитайте что-нибудь из своих стихов! Вы знаете, я и сама изредка пописываю, но… с настоящим поэтом… прочитайте!
– Ну… я не совсем готов… – закапризничал великий.
– А мы поймем! – с горящими глазами убеждала Лена. – Я такая любительница стихов! Я просто… вы не поверите – за стол не могу сесть, чтобы стишок не прочитать! Ну уважьте!
На помощь Лене пришла Варька. Она кошечкой прильнула к большому поэту и нежно муркнула:
– Ну прочитай, ну Лёпочка!
При этом «Лёпочке» Наумов поперхнулся минералкой и забрызгал всю невесту.
– Да! Лёпа! Прочтите, чего вам стоит? – быстро подключилась Лена, желая снять напряжение. – Вон и Сеня просит!.. Сеня! Проси! Ну проси же!
– Мне что – лапами подергать? – обозлился уже и Наумов.
– Я вас очень прошу! – прижала руки к груди Лена, и Мякиш сдался.
Он сначала дико опечалился, и все сразу отложили вилки – поняли, что он вошел в образ. Потом поэт вздернул голову и, точно бродячий кобель на луну, взвыл:
Медленно лошадь сжевала корзину,
Бабы скакнули в машину к ребятам,
Вечер удался.
И замолк. Лена подперла кулачком щечку и приготовилась слушать еще долго, Арсений уже наловчился сунуть креветку в рот, когда Мякиш отвернется, а тот вдруг замолк.
– Ну чего вы? – вытаращилась Варька. – Все.
– И… что это? Весь стих? – снова поперхнулся Арсений. – А где остальные… слова? Там всякие четверостишия? Где?
Лена видела, как у Варьки бледнеет лицо.
– Сеня! – набросилась она на Наумова. – Ты ужасно далек от настоящей поэзии! Ужасно! Леопольд Мякиш, вы уж его простите! Сами же понимаете, не может же быть в одной семье двух гениев!.. Сеня! Пойдем танцевать! Сеня! Ты меня хотел пригласить!