– Игорь Андреевич, вам как обычно, или что-то еще? У нас сегодня чудесная курица по-аргентински, стерлядь с хреном, – обратилась девушка к Каурову.
Кире сразу же перестало нравиться в этом зале – причем все. Понятно, почему официантка так оскалилась, она вовсе не перед всеми так млеет, а увидела постоянного гостя. И про внешность ей, конечно же, все уши прожужжали. Может быть, и тот же Кауров. Поэтому он и обиделся, когда она вылезать из машины не торопилась. Еще бы – тут такая девица! А она, Кира – как дура, с новой прической, на которую Кауров даже не посмотрел! В кладовке ведь Кира его держит! И кормит его чем попало. И фигура у нее не модельная! И возраст не модельный тоже! И вообще – надо его выгонять ко всем чертям, в расследовании от него все равно никакого проку! Пусть к этой смазливой обезьяне бежит.
Кира так расстроилась, что не расслышала, что заказывал Кауров, и даже не заметила, как все это оказалось у них на столе. Черт, так хотелось есть, а теперь в горле какой-то ком, и кусок не лезет.
– Ты что? – заботливо наклонился к ней Кауров.
– Слушай! Не приставай, а? Ты же не любишь баб, которые сами тебе на шею вешаются, вот и я терпеть не могу мужиков, которые прямо мне в рот лезут!
Кауров медленно отстранился, не сводя с Киры удивленных глаз. Под таким взглядом есть и вовсе было невозможно. А музыка играла что-то лирическое, под нее очень было бы здорово сейчас плавно потанцевать… и пусть бы Киру пригласил Кауров, а она… Да ну его! Вон как перед ним официантка расстилается! Нет, лучше подумать о расследовании. Итак, что там нового? У Дарьи украли деньги? И это что – тоже связано с похищением? Странно, зачем воровать, если можно было попросить выкуп. Дарья отдала бы все, сколько бы ни попросили. А может, это кто-то уже личную инициативу проявил? Ну а что? Узнали, что женщина дома не ночует, и решили зайти. Тогда другой вопрос – кто знал, что она там не ночует?
– Кира, ты хоть улыбнись, что ли… У тебя же такое зверское лицо, что посетители смотрят на тебя и сразу расплачиваются, – пробубнил Кауров.
– А… ты о чем? Ах, лицо, – она вынырнула из размышлений. – Так зачем им на меня смотреть, для этого у них стерлядь в фартучке по залу плавает… с хреном! Кауров, а это дорогой ресторан?
– Ну… как тебе сказать… Приемлемый, и кухня того стоит. А почему ты спросила?
– Похоже, ты здесь частый гость… Слушай, а чем ты вообще занимаешься? Где трудишься? Вот я смотрю, ты сидишь у меня в кладовке бог весть сколько времени, и совсем на свое производство не торопишься. Тебе, надо думать, никаких прогулов не поставят, увольнением не грозят, так? А деньги у тебя откуда, Кауров?
Тот усмехнулся.
– Сейчас мне надо залиться багряным румянцем, опустить глаза, поковырять пальцем стол и сознаться, что я вор, домушник, и кто там еще… Не дождешься – не скажу! Я, Кира Сергеевна, частный предприниматель. Бизнес мой исчисляется не миллиардами, все гораздо скромнее, но имеются перспективы, если вам это интересно. Мои отлучки существенного вреда делу пока принести не должны. Мне всегда казалось – хороший директор не тот, кто сам успевает все дырки затыкать, а тот, кто так организует свой штат, что этих дырок у него и вовсе не образуется. А поэтому коллектив у меня свое дело знает, в командировки я езжу часто, и до сих пор еще ничего не развалилось.
– Так ты и раньше у баб отсиживался?
– Да при чем здесь бабы? Я вообще баб не люблю. Я же объясняю – командировки!
– Ага, понимаю… Вон, Толик у Маши тоже это дело жутко любит. А почему же тогда, господин бизнесмен, вы, точно таракан, заползли в мою кладовку, а не наняли опытных адвокатов, которые бы добела отчистили вашу директорскую душу от всяческих милицейских подозрений?
– Потому что, чем больше стараются адвокаты, тем больше вокруг твоей персоны шума. А мне шум такого рода без надобности. Кто-то что-то не поймет, кто-то не дослышит, зато при одном моем имени черный осадок у людей останется. А мне это совсем ни к чему. Так что удобнее самому все раскрыть. Только у меня… не совсем удачно выходит. Понимаешь, я ведь в милиции никогда не работал, я даже детективов не читал!
– Подожди, как это не работал? – опешила Кира. – Так мне же сказали… А где же ты тогда работал?
– Я? Да я всю жизнь в Аэрофлоте, ты что, не знала?! Потом, стыдно сказать, врачи какую-то хрень выдумали, ну, что вроде бы у меня с сердцем проблемы, короче, от полетов меня отстранили, а в наземных службах я не смог. Вот и подался в коммерсанты. А ты разве не знала?
Кира негодовала. Она просто была в бешенстве – так ее обмануть!
– Я не знала?! Я знала! Я просто была уверена, что ты в прошлом – опер со стажем! Отчего, ты думаешь, я тебе позвонила? Я думала – вот тот, кто мне по-настоящему нужен – работал в милиции, знает все ходы и выходы… Подожди, тогда я вообще ничего не понимаю… а как же… Ты же что-то там узнавал у своих ребят? Разве они не из милиции?
– Из милиции, дружок мой по школе там трудится. Мы с ним тесно не общаемся, но в крайней нужде он не отказывается помочь.
Кира сидела раздавленная. Кауров не просто поблек в ее глазах, он ее напугал до безумия. Она-то решила, что находится под неусыпным оком пусть не настоящего, но хотя бы внештатного сотрудника безопасности. А оказывается, ей ни на кого, кроме себя, и рассчитывать-то не приходится! И он даже не читал детективов! Ну и как с ним раскрывать преступления?
– Я тебя огорчил? – тихо спросил Кауров.
– Вот ведь, сам знаешь, что виноват, а еще спрашиваешь!
– Да в чем я виноват-то?!
– В чем! Не мог разве устроиться в милицию работать? Воров полная страна, города гнутся от насильников, убийц и преступников, а его в небо потянуло! – разошлась Кира.
– Ну, знаешь, пока в этих самых городах живут такие сознательные граждане, мне в милиции делать нечего! – фыркнул Кауров и совсем сердито прикрикнул: – Ешь! Сейчас все остынет и никакого вкуса не останется! Ешь, чтобы дома не просила!
Они еще недолго посидели за столиком и поспешили домой.
Сегодня день был такой насыщенный, что Кира без лишних разговоров умылась и залезла в кровать. Она уже почти засыпала, когда в спальню осторожно вошел Кауров.
– Кир, а ты что, правда расстроилась, что я не в милиции работал? Ну, если ты хочешь… в милицию меня сразу не возьмут, но пожарным попроситься можно. Это ведь тоже геройская профессия, да?
– Ага. Льготы, на пенсию раньше отпускают, но вот как только пожар, так хоть увольняйся, – сонно пробормотала Кира старый анекдот и заснула.
Утром она пробудилась от голоса Архипа.
– Ну ты и дррряннь! Киррочка, ты лучше всех, говоррри, Кирррочка!
– Ах, умница! Научился все-таки! Пойдем, я тебя покормлю. Босс, не крутись под ногами, ты еще не научился говорить, что я лучше всех, – медленно просыпалась Кира. – Иди к хозяину.
Однако хозяин, видимо, был занят чем-то серьезным – слышно было, как он по телефону переговаривается с кем-то.