К вечеру во всех парижских газетах выходят глумливые статьи о том, что родная полиция даже по горячим следам неспособна схватить воришку, что уж тогда говорить о более серьезных делах! Министр внутренних дел подает в отставку, настройщик становится героем дня, и все наперебой приглашают его к себе, а княгиня Лопухина плачет и пересчитывает деньги, полученные за страховку. Но драгоценностей так никто и не нашел!

– Господи, – вскрикнула вдруг Амалия, – до чего же я глупа!

Роберт Ричардсон в изумлении уставился на нее. Деламар открыл рот.

– Кузина, – пробормотал Рудольф, – о чем это вы?

– Ах, не обращайте на меня внимания, кузен, – велела ему Амалия, улыбаясь очаровательной улыбкой. – Просто я кое-что поняла, хоть и с большим опозданием. – Затем она обратилась к Деламару: – Благодарю вас, месье, за чудесный рассказ.

Миллионер Дайкори только повел своими острыми плечами.

– Право же, не знаю, мадам Дюпон, что чудесного вы нашли в этой истории, – заметил он. – Лично я уверен, что, если бы дама прятала свои драгоценности в сейф, а не совала их как попало в обыкновенную шкатулку, вряд ли ее сумели бы так легко обвести вокруг пальца.

– Ну, что касается сейфов… – заговорил снова задетый за живое Деламар.

Но никто так и не узнал, что же именно он хотел сказать, потому что Рудольф фон Лихтенштейн грубо выругался по-немецки, а сеньора Кристобаль пронзительно завизжала. Виною тому был не кто иной, как сидевший за соседним столом Кристиан Эрмелин. Неожиданно он поднялся со своего места, держа в руке новехонький сверкающий револьвер.

Глава двадцать вторая, в которой раздается выстрел

Завидев человека с оружием, Рудольф показал себя с самой похвальной стороны. Он схватил Амалию в охапку, оттащил ее от стола и стал перед нею, своей квадратной фигурой надежно загораживая девушку от обезумевшего Эрмелина, чьи руки тряслись так сильно, что в первые мгновения никто не сообразил, в кого он метит: то ли в Амалию, то ли в одного из ее соседей по столу.

– Кристиан! – со слезами в голосе закричала Ортанс. – Опомнись! Что ты делаешь?

– В самом деле, сударь… – медленно проговорил Деламар. Глаза сыщика сузились. – Кстати, откуда у вас револьвер?

– Он принадлежит мне! – вскрикнул нервно Кристиан. И добавил: – Я захватил его с собой в плавание просто так, на всякий случай. Но теперь собираюсь использовать по назначению! – Он возвысил голос, глаза его горели ненавистью, ноздри раздувались. – Я уничтожу тебя, гнусная тварь!

Маркиза Мерримейд тоненько пискнула. Сеньора Кристобаль, обхватив руками голову, тихо запричитала по-испански. Миллионер застыл на месте, и только сухопарая донья Эстебания продолжала поглощать свой обед как ни в чем не бывало.

– Кристиан, перестаньте! – простонала Луиза Сампьер. – Не губите себя!

– Молчите, Луиза! – крикнул ее кузен. – Я знаю, что делаю.

Сыщик Деламар медленно положил вилку на стол.

– В самом деле? Может быть, вы удосужитесь тогда объяснить нам, что же, черт возьми, вы делаете?

Некоторое время Кристиан беззвучно шевелил губами, словно голос отказал ему. Наконец хрипло выговорил:

– Это он.

Деламар в недоумении вскинул брови. Маркиз Мерримейд покрепче прижал к себе жену, вполголоса по-английски успокаивая ее.

– О ком вы говорите? – рискнул спросить маленький доктор.

– О Леонаре Терноне, о ком же еще! – со злостью ответил Кристиан, поудобнее перехватывая револьвер. – Это он! Это точно Леонар!

Деламар обвел взглядом бледные, напряженные лица присутствующих. Вот мадам Дюпон, которая поднимается на цыпочки, чтобы выглянуть из-за спины своего кузена, который не пускает ее. Вот маркиз с женой, которая в панике забыла даже про свою собачку, и Консорт, ничего не понимая, жалобно поскуливает возле ее ног. Вот миллионер Дайкори, за креслом которого виднеется фигура его слуги, Нортена. Дальше миссис Рейнольдс с толстощекой дочерью, обе окаменевшие от ужаса… Дипломат де Бриссак, неодобрительно поджавший губы… Американец, чьи руки сами собой сжимаются в кулаки… Оперная певица, ее невозмутимая компаньонка, маленький доктор, аккомпаниатор Леон Шенье, уронивший в тарелку кусок хлеба… Что за вздор, в самом деле? Откуда тут мог появиться Леонар Тернон? Ведь он сам, Деламар, сто раз проверял и перепроверял всех путешественников из первого класса! Или…

– Признавайся, сволочь! – рявкнул Кристиан. Он явно не владел собой. – Я же знаю, что это ты!

– Кристиан! – жалобно пролепетала Ортанс. – Пожалуйста, не надо! Ты вбил себе в голову бог весть что!

– Нет! – отрезал ее муж. – Просто, в отличие от некоторых, я умею думать! – Он вызывающе покосился на Деламара. – Вы помните, сударь, как моя жена увидела Леонара здесь, на корабле, своими глазами?

– Положим, помню, – спокойно сказал сыщик. – Месье Эрмелин, может быть, вы все-таки уберете револьвер? Потому что, признаюсь вам, я не большой любитель огнестрельного оружия.

– Ах, оставьте! – презрительно бросил Кристиан. – Лучше скажите мне, что произошло после того, как моя жена увидела этого человека.

Деламар мгновение поразмыслил:

– Как только мы поняли, что случилось, мы бросились на палубу, где стоял Леонар Тернон.

– И что? – вызывающе спросил Кристиан. – Думайте, месье, думайте!

– На палубе никого не было, – вмешался Рудольф. – Послушайте, месье Эрмелин, что за балаган вы тут устраиваете?

– Вы ничего не помните! – вне себя выкрикнул Кристиан. – На палубе находились два человека, и от них мы узнали, что они никого не видели. А кто там был, а?

Деламар угрюмо поскреб подбородок.

– Мистер Дайкори и его слуга, – нехотя признал он. – Так вы что, хотите сказать, что всеми уважаемый…

– Мне плевать на мистера Дайкори! – огрызнулся Кристиан.

– Большое спасибо, сударь, – очень холодно ответил старик. – Вы необыкновенно воспитанный и вежливый человек.

Его тон немного отрезвил мужчину с револьвером.

– Я не хотел задеть вас, сударь, – сказал он. – Речь идет о вашем спутнике. О человеке, который называет себя Льюисом Нортеном!

Молодой человек со стальными глазами побледнел и сглотнул слюну. Взоры почти всех присутствующих были теперь устремлены на него.

– Кристиан! – жалобно вскрикнула Ортанс. – Уверяю тебя, это не он!

– А я говорю, он! – огрызнулся ее муж. Он сделал шаг вперед и прицелился. – И я не могу допустить, чтобы мерзавец убил тебя! Я обязан остановить его!

– Господи, – пробормотал Ортега, – но он же сейчас и впрямь выстрелит… Месье Деламар, сделайте хоть что-нибудь! Это просто чудовищно!

– Месье Эрмелин! – заговорил Деламар, как всегда спокойно и рассудительно. – Позвольте вам напомнить, что убийство, равно как и покушение на него, не слишком одобряется французским законодательством и более того – может привести вас прямиком на гильотину. Кроме того, угрожать беззащитному человеку в присутствии стольких свидетелей попросту некрасиво, неразумно и отдает дурным тоном.